АВТОР МАРША «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ»
Яков Богорад.
Яков Иосифович Богорад военный капельмейстер 51-го Литовского пехотного полка – настоящий автор, издатель и первый исполнитель марша “Прощание Славянки”, написанного им в 1904 году в Симферополе. Позднее марш был издан Богорадом в 1912 году под подложным именем Агапкин, с ура патриотическими лозунгами на обложке издания, вызванными и определенными цензурными обстоятельствами, а именно – поднявшейся в то время волной панславянского шовинизма (сопровождавшейся в том числе резким ростом антисемитских настроений – следующий год – “Дело Бейлиса”).
Марш представляет собой аранжировку и обработку хасидских мелодий Хад гадья и Лешона. Обе мелодии входят в пасхальную агаду. В этом виде эта мелодия была популярна в Крыму среди как еврейского, так и нееврейского населения. В рассказе “Гусеница” Куприн описывает эту мелодию в 1905 году, т.е. за семь лет до официального издания марша, как песню подвыпивших балаклавских рыбаков.
Название марша ” Прощание Славянки” происходит от названия симферопольской речки Славянка, на берегу которой находились казармы Литовского полка.
Яков Богорад был расстрелян фашистами в числе тысяч евреев Симферополя в 1942, 12-13 декабря, в танковом рву на 11-м километре Феодосийского шоссе, то есть – примерно на той речке.
Вот такое прощание Славянки…
В 1904 году, в Симферополе, Яков Исаакович Богорад (1879, Гомель, – 1941, Симферополь) написал два военных марша для 51-го литовского полка, расквартированного в Симферополе, – марш “Тоска по Родине” (в качестве встречного полкового марша), и марш “Прощание Славянки” (как походный, прощальный марш полка). Энергичный выпускник Варшавской консерватории по классу флейты и дирижирования, молодой капельмейстер Яков Богорад, аранжировщик, композитор и начинающий нотноиздатель, а впоследствии – один из основателей Симферопольского музучилища (сейчас – консерватория) и, до самой гибели – руководитель духового отделения этого училища.
Первый из двух этих парных маршей “Тоска по Родине” (один из лучших военных маршей мира), – Яков Богорад, ради осуществления своих карьерных исканий, легко подарил. Он издал его под именем двух важных для устройства его дел симферопольцев, один из которых был полицмейстером, а второй – интендантом 51-го Литовского полка. Фамилия этих двух местных симферопольских деятелей, к которым Богорад искал ходы, была Трифонов (возможно – родственники), и им, видимо, не хотелось быть людьми только служивыми и чиновничьими, а слыть людьми, так сказать, слегка богемными, не чуждыми прекрасному. Марш “Тоска по Родине” был издан с картинкою на обложке – с солдатом в форме 51-го симферопольского полка и с погонами 51-го полка… Ни под фамилией композитора, ни под благозвучной – Трифонов, марш “Тоска по Родине” официально утвержден полковым маршем так и не был.
И произошло это во многом из-за неприятности, приключившейся со вторым парным к нему произведением Якова Богорада, 1904 года, – “походным маршем” для того же 51-го Литовского, расквартированного в Симферополе полка, – “Прощание славянки”.
При написании этого марша, Богорад, который вырос в традиционной еврейской семье, отец его был меламедом в хедере, не долго думая, использовал две старинные синагогальные мелодии, из пасхальной агады, использованные, по отдельности, и до него, и после него, – множеством композиторов, в частности – Бетховеном, одна в “Эгмонте”, другая – в 4-м квартете, произведения которого Богорад аранжировал и над которым очень пристально работал. В сущности, Богорад лишь сопоставил вместе и сплел в некое единство две старинные ашкеназийские музыкальные темы, оркестровал их, сменил традиционную синагогальную тональность (ми бемоль минор), на более устойчивую (фа минор), и сменил характерный еврейский литургический размер, три восьмых, на парадный маршевый, две четверти. Так и получился марш “Прощание Славянки”.
30 июля 1904 г. наследник цесаревич великий князь Алексей Николаевич был назначен полковым шефом, и полк назван 51-м пехотным Литовским Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полком.
Богорад назвал свой марш с местным колоритом – “Прощание Славянки”, из-за симферопольской речки Славянка, на берегу которой находились казармы 51-го Литовского полка. Он придумал подкупающее сердце каждого симферопольца название маршу – в связи с городской культовой статуей Славянки, фонтаном, который считался в Симферополе нимфой речки. К этому фонтану-нимфе Славянке было принято приходить прощаться перед отъездом из города. И, также, Богорад назвал марш в связи с полковым фольклором – любимым полковым старинным стихом “Прощание славянки, провожающей своего любезного на войну”, стихотворца Симеона Политковского, приятеля первого шефа Литовского полка, барона фон Розена.
Казалось бы, всё очень здорово привязано и очень уместно придумано. Однако, обстоятельства складывались не в пользу Богорада. С самого начала марш “Прощание Славянки”, исполняемый Богорадом с его духовым оркестром в городе Симферополе, не только быстро сделался довольно известным, но, к огорчению автора, на марш в народе стихийно стали сочинять, в связи с начавшейся японской войной, протестные, издевательские и к тому же ещё и антиклерикальные стишки и тексты, которые распевались по всему Крыму, а также и побережью, в Одессе. Эти злостные и издевательские подрывные песенки, на мелодию марша Богорада, пели ещё и на Дальнем Востоке крымские солдаты-призывники, отправленные на фронты позорной Японской, которые и завезли их туда.
Почему нас забрили в солдаты, отправляют на Дальний Восток?
Неужели я в том виноватый, что я вырос на лишний вершок?
Оторвут мне иль руки, или ноги, на носилках меня унесут.
И за это, за страшные муки, Крест Георгия мне поднесут…”
и даже, далее
“… овевает нас божие слово. Мы на этой земле не одни.
И за это, за веру Христову, отдавали мы жизни свои”.
Тут же, специальным приказом по военному ведомству, был немедленно высочайше и окончательно “дарован” Литовскому полку другой марш лейб-гвардии, одновременно и в качестве прощального и встречного марша.
В 1910 году, к пятилетней годовщине позорнейшего разгрома русской армии под Мукденом, Богорад демонстративно исполнил со своим оркестром давний и нашумевший марш публично в Симферополе, чем вызвал в городе настоящий скандал.
Следующую попытку издать марш “Прощание славянки” Яков Богорад предпринял в 1911 году вместе с другом и однокурсником по Варшавской консерватории Ильей (Элием) Шатровым – автором знаменитого российского оркестрового вальса – “На сопках Манчжурии”. (Ему пришлось даже судиться и очень смешно доказывать авторство своего вальса, украденного у него более практичными людьми.)
Впоследствии Илья (Элия) Шатров женился на матери своей покойной невесты, вдове Шихобаловой, и прожил большую часть жизни в Тамбове, куда его устроил Богорад с помощью коллеги Федора Кадичева (руководителя духового отд. Табовского музучилища, такого же, как то симферопольское, руководителем которого был Богорад.) Умер Илья Шатров там же, в Тамбове, много лет спустя, в звании майора советской армии в отставке.
В 1910-11 годах Илья Шатров был без работы и почти без средств к существованию. И Яков Богорад, человек основательный и благополучный, решил помочь своему неудачливому другу. Обоим было в тот момент – по 33 года. Приятели предприняли совместный поход за славой и успехом. Шатров написал для издания мрачное произведение – романс “Осень настала”, в котором с чувством излил всю свою тяжко страдающую душу, а Яков Богорад достал и стряхнул пыль с нот своего некогда нашумевшего марша “Прощание Славянки”. И, за деньги Богорада, они заказали тираж этих двух сочинений, в салонном варианте, для клавира, на продажу в Москве в книгопечатне Грассе. Обратились к знатному воротиле шоу-бизнеса того времени Якову Пригожему, еврею из Евпатории, руководителю цыганского хора в “цыганском” московском ресторане “Яр”, автору трех четвертей из чуть не всей классики этого придуманного им и сварганенного им жанра – так называемого “русско-цыганского романса”. (Романсы, песни и пляски русских цыган – арт-проект Якова Пригожего, начать с того, что и сама знаменитая “цыганочка” – заглавный фирменный канон для “цыганских” песен и музыкальной импровизации, до обработки Пригожего не существовала, а отдельные мелодии её назывались “венгерка”, в лучшем случае – “цыганская венгерка”, танцевальный же канон “цыганочки” – постановочный номер, и связан с именами танцоров Марии Артамоновой и Николая Чубирова, танцоров шоу Якова Пригожего в ресторане “Яр”).
Яков Пригожий тонко чувствовал настроения публики и потребителей музыкальной продукции. Богорад, опытный издатель, выдал произведение за новое и только что написанное к случаю – поместил на обложке текст “Посвящается всем славянским женщинам, провожающим своих любимых на войну”. Таким образом, борясь за рынок, за успех у публики, выдавая марш за свежий, на злобу дня, преподнося его как острую реплику в модную тему о “балканском”, “славянском вопросе”, маршу, в сущности, сменили название, и оно стало более обобщающим “Прощание славянки” (в смысле женщины-славянки).
Однако, хоть со “Славянкой”- речкой, хоть со “славянкой”- женщиной, но издание марша с крымским картинками на обложке все ж получалось совершенно крымское. То есть прямо вело к автору. А от неприятных антиправительственных воспоминаний о первом появлении этого марша и связанных с ним скандальных песенках-пасквилях его автору, Богораду, как человеку благоразумному, всё ж хотелось отгородиться подальше. Ему хотелось попросту заработать денег, а не нарываться на неприятности. Идея издать и исполнить марш, как якобы новый и якобы впервые, не в Крыму и не в Симферополе, где эти песенки хорошо запомнились, а где-то подальше, да хоть в Тамбове, – была хорошая идея… Но недостаточная – от греха подальше, нужно было прикрыться наглухо – нужен был подставной автор.
Василий Иванович Агапкин (1884-1964) родился в деревне Шанчерово Рязанской губернии в семье крестьянина-батрака. Рано осиротев, вместе с братьями и сёстрами был вынужден нищенствовать. В 10-летнем возрасте был зачислен музыкантским учеником в оркестр 308-го резервного Царёвского батальона. В 1906 году Василий Агапкин был призван на военную службу, в 16-й драгунский Тверской полк, стоявший под Тифлисом. В декабре 1909 года, по окончании срока службы, Агапкин оказался в Тамбове. Там 12 января 1910 года он поступил на сверхсрочную службу штаб-трубачом в 7-й запасный кавалерийский полк, а с осени 1911 года без отрыва от службы стал заниматься в классе медных духовых инструментов Тамбовского музыкального училища.
С помощью коллеги Фёдора Кадичева и с помощью тамбовского капельмейстера Милова нашли в Тамбове подходящий персонаж, начинающего трубача тамошнего, только что поступившего в училище по классу трубы, неимущего паренька с женой и ребёнком, с правильной для “славянского вопроса” титульной национальностью и фамилией, к тому же из сирот. Василий Иванович Агапкин дал им своё имя для подписи под “Славянкой”. Но ничего из всей этой затеи не вышло. Не раскрутилось.
“Славянка” Якова Богорада вообще оказалась произведением несчастливым. Сначала помешала Первая мировая (не до музыки) и последовавшая революция, от которой вообще всё полетело кувырком. Частные предприятия Богорада – его журнал и бюро по аранжировкам закрылись. Яков Исаакович остался просто преподавателем музыки в училище, которое он прежде основывал в 1909 году, и дирижёром местного провинциального духового оркестра. Затем, “Славянке” помешало и то, что одно время, в Гражданскую, этот марш был весьма популярен в дроздовской дивизии, (он был гимном этой грозной дивизии, причём там же, в Крыму, с текстом: “…через вал Перекопский шагая, полетели на север дрозды…” и пр.), а как следствие этого – при советской власти прочно ассоциировался с белогвардейщиной и долгое время был, мягко говоря – нерекомендованным… Всё время с ним что-то происходило. Например, его публиковали в советских репертуарных сборниках (помогал изобретательный Семён Чернецкий), с очень забавными оговорками – как отрицательный и нерекомендуемый пример.
Далее, Михаил Калатозов исхитрился впихнуть его в свой фильм “Летят журавли”, посредством якобы случайно попавшего в студию иностранца, Клода Лелюша, который якобы совершенно случайно увидел при монтаже именно эпизод с маршем, и вся заграница сказала – хотим увидеть этот фильм с этой маршевой сценой в Каннах… Эта потрясающая сцена, 2 мин. 4 секунды, с уходящими на фронт солдатами, под древние хасидские мелодии, составившие пафосный марш, одновременно и бравурный, и панический, – произвела в Каннах настоящий фурор. Надрывная музыка сливается и резонирует со взглядом и пластикой главной героини (Татьяна Самойлова), девушка мечется по перрону, колонна солдат трогается… Зал стоя аплодировал. “Прощание Славянки” стало шедевром признанным. Но это произошло уже в другую эпоху, десятилетия спустя, в 1957-58 годах…
Имена еврейских военных дирижеров и композиторов – военных капельмейстеров 51-го Литовского полка Якова Богорада, 2-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Макса Кюсса, 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Евгения Дрейзена, Якова Фельдмана, Юлия Хайта, Семёна Чернецкого – создавших произведения, получившие мировую славу, сегодня практически неизвестны. Важно отметить, что все эти военные капельмейстеры – и Яков Богорад, и Марк Кюсс, и Евгений Дрейзен – участвовали в Русско-Японской войне 1904-1905гг., закончившейся катастрофой для России. По разному сложились их судьбы. Автор вальса “Амурские волны” Макс Кюсс вместе с тысячами евреев был зверски убит нацистами и их местными пособниками в 1941 году в Одессе. Автор “Прощания Славянки”, Яков Богорад был расстрелян, в числе прочих евреев, в Крыму в 1941 году, и похоронен в братской могиле-рву на 9-м км шоссе Симферополь-Феодосия. Там было уничтожено в декабре 1941 года 20 тысяч человек, а теперь находится известный мемориал, о котором Андрей Вознесенский написал поэму “Ров”. Семён Чернецкий стал генералом, начальником и создателем военно-оркестровой службы Красной армии, он дирижировал Сводным военным оркестром на параде Победы в 1945 г.
http://6a3apob-alex.livejournal.com/220957.html
|
|
ENG 
Яков Богорад.
RSS-канал новостей сайта www.shtetle.com
