Эмма Нельсон

ВОСПОМИНАНИЯ О РОССИИ

Эти воспоминания о жизни в маленькой белорусской деревне записаны со слов двоюродной сестры моего дедушки. Она родилась в 1883 году и эмигрировала в Америку в 1905 году. В них отражена жизнь евреев того времени. Было проведено два интервью, которые я позволила себе, с согласия сторон, объединить в одно. Первое интервью было записано в 1971 году внучкой Эммы, второе – еврейской общиной Сиэтла. Оно хранится в университетской библиотеке города.

Евгения Свержинская

Мы жили в очень маленьком городке, только своей семьей. У моего дедушки было шесть сыновей и две дочери. Еще были другие семьи, которые тоже жили в нашей маленькой деревне. Там было очень немного евреев – около десяти семей.

– Как назывался городок?

Дулебы. Там было река и мост, и другая часть. Он делился на две части. Но это было близко, можно дойти пешком.

– Это возле Минска?

Этот городок находится в Минской губернии, возле Березино. Еще был уезд, он назывался Игуменский.

Когда я была молодой девушкой 16-17 лет, я, бывало, ходила по воскресеньям собирать ягоды. Я ходила за 20 миль в одну сторону и столько же назад. И несла большую корзину на плече или две тяжелые корзины в руках. Часть дедушкиных детей жила на другой стороне моста. Я ходила на другую сторону покупать телят у крестьян. По еврейской традиции нельзя убивать теленка до восьми дней. Я была очень сильной, я несла теленка на плечах с другой стороны озера. По мосту. Река была не очень глубокая – мы в ней плавали и ловили рыбу. Я приносила теленка, и мы привозили шохeта (резника) из другого городка, который был более еврейским (вероятно, Погост), и он убивал теленка по еврейскому обряду. Так что я бывало несла маленького теленка, он весил живой примерно 40 фунтов, если не больше. Я очень уставала. Такое было у меня начало, когда я была молодой девушкой.

– Вы всегда должны были привозить резника в деревню?

Да, всегда. Мы привозили его раз в году. У нас были свои гуси, индюки, куры. Мне очень нравилось проверять яйца, из которых могли вылупиться птенцы. Чтобы высидеть цыплят, их подкладывали под курицу. В зависимости от размера курицы, можно было уложить 18-19, или 16 яиц. И ждать надо было 21 день. Так что я знала день и не могла удержаться, знала, что это делать не следует, но делала. Никто не должен был видеть это, т.к. можно было повредить яйцо в то время, когда я его брала, и курица его не согревала.

Я не могла ждать. Я слышала писк, и мне это очень нравилось. Мне очень нравилось изучать природу. Я первая хватала вылупившегося цыпленка и засовывала его в перья курицы. Куры жили под печкой. Ты знаешь, какая у нас была печка? Она занимала много места, была больше, чем твоя столовая. Я думаю, она была больше, чем 6 x 6 (футов).

В печке мы жгли дрова. Один раз в году мы заготавливали дрова на всю зиму и складывали в штабеля. Зимой, в октябре-ноябре, мы зарезали корову и засаливали ее – у нас не было морозильников и холодильников, у нас был ледник. Он был маленький, в земле, сверху крышка, размером верха от стола. Глубоко в земле, где холоднее, хранились такие вещи, как мясо, а сверху были овощи. У нас был свой огород. До нашего отъезда в Америку у нас был очень, очень красивый дом. До этого у нас был очень бедный дом и тесный тоже. В России был царь, но кроме царя у них были участки земли, огромные участки, которые назывались графства. Ты слышала слово «граф»? Наш граф был граф Потоцкий. У него было огромное количество земли. У него был представитель, который смотрел за всем – пшеницей, сеном. Это был доход графа. Он был очень богатый человек. Я никoгда не видела царя, но мы видели графа. Он, бывало, приезжал домой, в сезон охоты на медведей и оленей. Он приезжал охотиться, и мы его видели. Я помню, мой дедушка выносил ему хлеб-соль. Это было приветствие, прием в честь его приезда. Он приезжал в санях, иначе добраться было нельзя. Он приезжал охотиться в лесах. Это было как спорт.

– Чем занимались Ваши родители? Что делал Ваш отец?

Отец вначале был учителем иврита. Его двоюродный брат, который позже стал очень богатым, жил далеко в большом городе. Он стал покупать торговые суда, вначале купил 4 судна. У двоюродного брата было 3 сына. Один из них обучался на инженера, другой – на юриста.

Мой отец очень хорошо знал иврит, Талмуд и Гемару (объяснение еврейских законов). Он был очень умным. Итак, двоюродный брат нанял его обучать Гемаре своих сыновей. Они – отец и сыновья – были уже в то время партнерами по бизнесу. Сыновья все уже учились по своим специальностям, но хотели, вероятно, развить логическое мышление, а Гемара очень хороша для этого. Мой отец был очень образованным человеком в знании еврейских законов. Мой дедушка выбрал его, потому что он был высокообразованный.

Моя мать была единственной дочерью – у ее родителей было шесть сыновей и одна дочь (она была старшая). Так что, она получила образованного мужа. Выгодная сделка. Вначале мой отец жил у своего тестя, и ему это не нравилось. Моя бабушка готовила еду. Еда ему не нравилась – была недостаточно вкусна для него. Он был очень критичный человек. Он любил покушать хорошо – это я должна отметить. Мы никогда не были слишком богаты, но мы были довольно обеспечены, жили по хорошим стандартам. Мой отец был другим человеком. Не такой, как мамина родня. Так что, он хотел, чтобы все было иначе. И он был из большого города и видел, как люди жили, и знал, как люди жили, и у него было другое воспитание. Так что, наш стандарт был низким по его понятиям. Ему не нравилась такая жизнь, и он не хотел ее. Дедушка хотел дать ему бесплатное проживание в доме с питанием, все, что нужно для жизни. Так что, ему не нужно было бы ни о чем беспокоиться. Он должен был только учиться. Но ему не понравился такой план.

– Он хотел управлять своей жизнью сам?

Да, так мне говорили. Меня там не было. Мне говорили, что он не хотел жить на всем готовом, не работая. Он хотел быть ответственным за свою жизнь и жизнь своей семьи сам. Он приехал из другого города, большого города.

Моя мать была очень привлекательной девушкой. Она прожила 92 года. До замужества она выучила еврейский язык «иврит», на котором говорят в Израиле. Она учила его вместе со своими братьями. В то время было необычно для девочки быть образованной. Она была старшей дочкой, после нее было шесть сыновей, и ее отец хотел, чтобы она училась вместе с мальчиками. Мой дедушка был богатый человек. И моя мама была единственной дочерью, у него были сыновья после нее.

Вторая дочь родилась – я старше ее. Я старше на пять лет моей тети. Так что, она была единственная дочь, и когда он учил сыновей, она тоже училась. Она знала русский язык, но не умела писать на нем. Но она знала иврит. По тем временам и их стандартам она была очень образованной, потому что она была единственной дочерью. И мой дедушка был богатый и хотел иметь образованную дочь. Знаете, чем занимался мой дедушка? Он делал водку. У него был большой котел, там делали водку. Делают это здесь? Я немного знаю про это тоже. Но я знаю, что это был его бизнес. И затем он отходами от производства водки кормил скот. И продавал отходы. Он на этом сделал довольно большие деньги, продавая водку также от графа Потоцкого. У него было здание, оно называлось корчма, большое здание. И у него было много земли, акры земли, и сено, т.к. ему надо было кормить скот. И у него было множество наемных мужчин и женщин, они работали на огороде. Я помню это очень хорошо. Так что дедушка хотел найти кого-то особенного для своей дочери. У него был сват. И он сказал ему, что он даст большой «натан» – приданое. Ты знаешь, что это значит? «Натан» значит деньги. Не было ни одной девушки, которая вышла бы замуж без приданого. Но он хотел очень образованного жениха из очень хорошей семьи. Знаешь, как долго заняли поиски такого жениха?

Но сват нашел моего отца. Мой отец был очень образованный, и он уже был старый. В то время он уже был старым, потому что он учился. Ему уже было 25 лет. Моей матери было 18-19 лет. Она вышла замуж в 19.

В то время первое знакомство было встреча молодых людей. И если ему понравилось, то они женятся. Они увиделись и поженились. Я это тоже хотела знать, как они познакомились, так что, я много спрашивала мать, и она мне рассказывала.

– Была ли ваша семья довольно обеспеченной?

В начале, когда отец работал учителем, он получал немного. Пять лет он жил у своего кузена далеко от дома. Он попросил мать приехать к нему. Я помню, мне было примерно 12 лет, в семье уже было четверо детей. Я была вторым ребенком в семье. Так что мне пришлось смотреть за младшими, когда мать поехала навестить отца. Пять лет они жили в разных городах. Они не виделись 5 лет.

– Пока он учился?

Пока он работал репетитором у своего двоюродного брата.

– В каком городе он работал?

Кременчуг, я помню название.

– Как далеко это было от вашего города?

Возле Киева. Недалеко от Киева был Кременчуг.

– Как далеко был Киев от вашего города?

Не имею понятия.

– Как долго мать добиралась до Киева?

До него нужно было ехать на поезде примерно неделю.

Есель Гинзбург, купец 2-й гильдии.
Россия до 1910 г.

– Как долго Ваш отец работал учителем?

Я не помню, сколько лет он учительствовал. Я помню, когда он уже был на пароходе. И это было начало лучшего будущего. В то время у нас даже была служанка, еврейская девушка. Кроме того, у нас был гой для шабата: принести воду; у нас был самовар для чая. Мы брали воду из колодца, вода была не очень чистая из озера.

У нас работала женщина в течение недели, мы ей платили. Она доила корову, также в шабат утром. Она мыла посуду, нам не разрешалось в субботу мыть посуду, а она приносила воду и открывала печку. В пятницу перед зажиганием свеч мы должны были полностью закрыть печку занавесками, чтобы ее нельзя было открыть. Мы ставили чолнт. Тогда не было консервов, и нечего нельзя было купить. У нас были только свои овощи, которые мы выращивали. И мясо у нас было. На зиму было достаточно. А ты знаешь, сколько пера у нас было? И гуси свои, которых мы выращивали. У нас было столько гусей! Девочки должны были иметь подушки. Это было частью приданого. Я привезла это мое приданое сюда. Я привезла большую перину и две большие подушки. Из двух больших подушек можно сделать 4 американских, из каждой – две. И маленькая наверх. У меня она тоже была, я ее тоже привезла в Америку.

– Когда отец решил бросить учительство?

Он учил детей своего двоюродного брата, которые все были партнеры своего отца, владельцы судов. Они купили еще больше судов, так что им нужны были люди. Кузен, партнер, сказал: «У меня есть человек, это мой кузен». Так они его взяли, и он перестал быть учителем, а стал осваивать новую профессию. Он вел весь бухгалтерский учет для восьми судов. Вел все на русском языке. Он знал русский язык тоже. Он был в Москве, мой отец. Можете не сомневаться, евреи не допускались в Москву. Но мой отец там был. Как это было, я не помню, я была еще совсем маленькой.

– Что он делал вначале, когда они только поженились?

Сначала, когда они только поженились, он пришел жить к моему дедушке, и ему это не понравилось. Не понравилось, потому что он был из семьи с более высокими стандартами, чем моя мать. Конечно, что я видела сама и что я знаю – это другое. Разные люди, в целом разные, довольно разные. Мой дедушка был очень хорошим человеком, очень религиозным, из очень достойной семьи, и он был счастливый человек. Мой отец был из достойной семьи, и он был образованный. Его мать была в чайном бизнесе. Но она не была богатой, а мой отец был младшим ребенком. Так что, она была не молодой, а его отец, может, уже и умер. Я не помню, был ли жив его отец, когда мой отец женился. Я ездила знакомиться с семьей отца в Рогачев. И я видела его семью. Сестра и брат отца были намного старше его. Когда я приезжала к ним их дети уже были женаты. Сестра была очень умным, прекрасным человеком, выдающаяся женщина. Ее муж – это тяжело объяснить - он выучил дважды Тору. И она вышла замуж за коэна. У него была такая же фамилия, и ей не надо было менять свою фамилию. Так что это то, что я знаю. И со слов моего брата тоже.

– Он был в Москве по бизнесу?

Я не знаю, что он делал в Москве. Он пытался найти что-то, он пытался найти применение своим знаниям, своему образованию. В Москве евреям жить не разрешалось. Только если еврей был первый класс (имеется в виду купец первой гильдии) – означает очень богатый человек, мы были второй класс. Ты это знаешь? Мы были люди второго класса (из купцов второй гильдии).

Свадебное фото
Эммы Гинзбург и Абрама Нельсона.
Нью-Йорк, 1908 г.

Какова была его цель, я не могу сказать, потому что я была слишком мала, вероятно, 2-3 года. Мне рассказывали, что отец привез матери из Москвы жемчуг и бриллиантовое кольцо. Позже она отдала это кольцо своей младшей дочери.

У нас в семье было 4 брата и 4 сестры. Из четырех братьев остался только один. Один жил в России. Он не хотел уезжать из России. У него там была хорошая жизнь. Он женился на очень хорошей девушке, и он был очень способный. У нас было как в штате Вашингтон. Он известен своими лесами. У нас тоже было много лесов там, где мы жили. Это был еврейский бизнес. Зимой, когда лежит снег, рубили лес (крестьяне делали эту работу). Весной бревна сплавляли по воде в разные места, где они были нужны. Мой брат был в этом бизнесе.

И я знала много про это, знала какой толщины и длины дерево. Весной, когда снег таял, наши реки заполнялись глубже. И мы могли сплавлять лес. Туда, где он был нужен, где делали деньги. Это был общепринятый бизнес. Так что у него было много людей из других стран. У нас были фабрики. Из смолы деревьев мы делали различные масла и подобные вещи. Это был наш бизнес – не прямой. Мы в нем не участвовали (мы, я имею в виду, наша семья). Мой брат участвовал, но немного. Для этого были миллионеры, которые делали большой бизнес. Так что, он не хотел уезжать в Америку, когда мои родители уехали. Они приехали примерно через 5 лет. Я была замужем, и у нас уже было двое детей, когда родители приехали.

– Расскажите еще, чем занимался Ваш отец? Он был кассиром на пароходе?

Он занимался бухгалтерией для всех восьми пароходов. После того, как они купили больше судов, он занимался бухгалтерией для них.

– Как часто он приезжал домой?

Он работал только 6-7 месяцев, затем река замерзала, и суда не могли плавать.

– Что было основным грузом?

Все. Все товары, бакалея из Березино. Только в меньшей мере, чем в Америке.

– Вы сказали, что у родителей был магазин?

Да, у них какое-то время был магазин.

– Что там продавали?

Во время Великого Поста христиане не едят мяса. У них не хватало картошки и хлеба для еды. Я говорю о крестьянах, которые жили в деревнях. У нас продавалась мука, разные виды масла, селедка.

– Вино тоже?

Нет, это был бизнес моего дедушки, не наш. Мы никогда не были в винном бизнесе. У нас продавалась бакалея, разная простая еда, то, что тогда ели, еда не для богатых. Различные виды рыбы. Сейчас у нас есть консервы, а тогда в России консервов в банках не было. У нас продавалась соленая рыба. Все приходило в бочках, двадцать пять галлонов бочки или больше.

– Какая рыба?

Селедка. Это название не изменилось. Тарань – сухая соленая рыба. У нас жизнь была хорошая. Там, где мы жили, было примерно как в штате Вашингтон – много лесов.

Особенно зимой к нам, бывало, присылали людей из Крыма, и мы должны были кормить их и готовить для них еду. Вы знаете, что такое самовар? Мы делали для них чай и пекли маленькие медовые пироги. Мы с мамой были самые старшие, так что, мы обычно пекли. Воскресенье был очень тяжелый день для нас – мы должны были приготовить все на неделю вперед.

– Расскажите, что Вы помните про бедные семьи? Помогали ли вы им чем-либо?

Я была очень способная, я начала работать очень рано. В десять лет я уже доила корову. У нас была корова тоже. Я, бывало, давала бедным дополнительно фунт муки, без денег. 40 фунтов муки стоило 2 рубля. Они обычно приносили в обмен лесные орехи. Они собирали их в лесу, а затем мы брали их на обмен. У них даже не всегда были деньги. Мы также меняли на семена льна и затем продавали их. Это был бизнес по обмену. У них не было денег и постоянной работы, очень бедные. Жизнь крестьян была ужасна. Было много бедных людей, евреи тоже были бедные. Но крестьяне, которые жили в Крыму... Один год был неурожай. Это было что-то! Они остались полностью без всего. Они жили на картошке, но ее тоже не хватало.

– Вы помогали и в магазине?

Конечно. Я месила и пекла хлеб. Моя мать ходила молиться в пятницу, так что, мне приходилось вставать и ставить самовар для отца, когда он был дома. Он продолжал учиться.

– В синагоге?

Нет, сам. Он много знал, но он все время хотел освежать все в памяти, чтоб не забыть. Также мы ставили самовар (чай) и молоко для рабочих, которые приезжали из Крыма. Они говорили на другом языке, но понимали русский.

– Отец тоже работал в магазине или сидел и учился, пока вы с матерью работали?

Отец никогда не был в магазине.

– Это интересно. Женщины работали, его жена и дети работали, а он сидел и учился?

Это было зимой. Это был его отдых.

– Когда Вы были маленькой, Вы ходили в школу? Какое образование Вы получили?

У нас были частные учителя. У нас было два учителя – один нееврей для обучения русской грамматике. Я, бывало, должна была вставать в 3 часа утра летом, чтобы учить уроки.

– У Вас был и учитель иврита?

Да, я училась ивриту пять лет. В первый год обучения я знала, как читать. Алфавит занял месяц, другой. У меня кое-что было в голове. Все прошло, но было когда-то. Мы учились на дому. Из шести братьев моей матери четыре были немного старше меня. Так что, у нас с ними был один учитель. И мой брат, тот, который остался в России. Так что, нас уже было шестеро. А еще старший брат матери уже к тому времени тоже имел детей, которым тоже нужно было учиться. Так что у нас было 7-8 человек, а еще были другие семьи, которые тоже жили в нашей маленькой деревне. Я училась сама, все сама. И вышивать учила мою тетю. Я шила сама тоже. Я ездила с отцом в большой город, в Бобруйск, на пароходе (на пароходе я могла ездить бесплатно) и покупала много материала для шитья, чтобы шить на 6-7 детей. Вещи получше, для взрослых, мы отдавали шить портным. И обувь мы шили у сапожников, мы не знали, как делать обувь. Я, бывало, шила для крестьянских детей вручную и подрубливала, за деньги. Они любили цвет. Они делали сами свой собственный материал – они его ткали. То, что они делали, – они делали очень красиво. Мы с матерью красили для них. Красный, зеленый, любой цвет, который они хотели. Мы красили в большом котле. Я тоже ткала вручную. Это было мое основное занятие.

– Когда вы еще жили в России, как относились к евреям? Я пытаюсь понять, почему Вы хотели уехать в Америку? К ним относились хорошо?

Я лично не могу жаловаться, но мой дедушка.... Мой дедушка имел проблемы. Граф Потоцкий. Вы не слышали? Граф Потоцкий очень известный, очень богатый землевладелец. Граф – это очень высокий титул, следующий за царем. У них было огромное богатство. Русские были рабами у графа, работая за двадцать копеек в день по 12 часов в день. Может и больше... Начинали работать в 7 часов утра.

– Что случилось с Вашим дедушкой?

У него было много проблем. Вначале, они заставили его все бросить. Они не хотели его больше как арендатора и не хотели, чтоб он делал что-нибудь, так что, у моего дедушки были большие проблемы с царем. Царь сам не приходил к нам...

– Но граф выгнал его с земли? Они забрали его землю?

Это была не его земля. Земля была в аренде. Евреи не могли покупать ничего. Мы жили в очень красивом доме перед моим отъездом в Америку, но он был от графа. Мы не могли покупать. Если мы хотели что-нибудь купить, это можно было сделать на имя нееврея, не на наше имя.

– Итак, они выгнали Вашего дедушку с земли. Он не мог больше заниматься фермерством.

Он потерял все. И он уже был старый человек в то время. Все дети уже были женаты. У него осталась только корова.

– Были ли в деревне погромы?

Семья Гинзбургов в Нью-Йорке, 1910 г.

Нет, там, где мы жили, не было. Было много погромов, но нас это не затронуло. Я хочу рассказать немного о семье отца. Я знала только двоих из семьи отца - его брата и сестру. Я ездила к ним в гости в другой город, Сестра была очень, очень умной женщиной. Все к ней приходили за советом. Мне было примерно 16 лет, когда я ездила к ним в гости. Меня послали родители познакомиться с родственниками. У нее были дети, все образованные, жили в большом городе.

– Где они жили?

В Рогачеве.

– Как далеко это было от вас?

Я ехала на пароходе до Бобруйска. Так как мой отец работал на пароходе, нам не надо было платить за проезд. Из Бобруйска надо было ехать на дилижансе. Это не грузовик и не такси, это что-то между. Дилижанс – это почти как автомобиль, управляемый лошадьми. В нем было достаточно места примерно для 40 человек, так что везли 2 или 3 лошади. Из Бобруйска до Рогачева мы ехали всю ночь, приехали утром. Наверное, это было не очень далеко от них. Они знали, что я приезжаю, и у меня был их адрес. Я была там несколько недель.

Там жил еще один брат моего отца, позже он уехал в Кременчуг. Он был очень богатым. Мой отец не был богатым, потому что он учился до 24-25 лет. Мать моего отца была большой бизнесменкой. Знаешь, какой у нее был бизнес? Чай из Китая. Она покупала и продавала чай оптом. Ее муж всегда сидел и учился, такой был тогда стиль жизни, а она работала в бизнесе. Когда я родилась, она уже умерла. Но мой отец был самым младшим в семье, и она хотела, чтобы он был образованным. Даже в Европе, в России в таких трудных условиях, они хотели, чтобы их дети были образованными, насколько они могли себе позволить. Отец послал моего брата к родственникам в Рогачев, потому что в наше время он не мог найти хороших учителей для него. Мой брат был старшим, затем шли 3 девочки. Он был единственный сын. Мой отец хотел сделать из него то, что мой дедушка хотел сделать из своей единственной дочки. Так что он его послал в Рогачев. Моя младшая сестра тоже ездила в Рогачев учиться на портниху. Там была лучше атмосфера, финансово, да и во всех отношениях. Ты знаешь, эта моя сестра родилась с одной ногой короче другой. Ты заметила, она хромает. Она так родилась, это не было результатом аварии. Прошло много недель, я помню, как она родилась, но мы не знали. Ты знаешь, как пеленали детей в Европе? (Показывает с полотенцем). Ребенок был полностью завернут. Руки были сложены по бокам, две ноги вместе. Я пеленала тоже. Тогда не было пластика. Я думаю, месяца два мы не замечали, что одна нога у нее была немного короче. В ее колене отсутствовала маленькая косточка.

– Расскажите о Вашем доме...

Наш дом был не очень большим. У нас была одна часть – гостиная, отделенная шторами, и две кровати, где мои родители спали, разделенные длинной занавеской. Затем была другая часть дома, где мы жили, учились, и между ними была еще часть, где был вход, коридор и подсобные помещения. Затем у нас было место, где мы (дети) спали. Не спрашивай, как мы спали. Четверо в кровати сначала. Это было вначале. А затем, когда мы переехали в дом графа Потоцкого, это был дворец. Это было бы красиво и для Америки. Это было перед самым моим отъездом в Америку.

Перевод Евгении Свержинской

Местечки Минской области

Минск • Березино • Бобр • Богушевичи • Борисов • Вилейка • Вишнево • Воложин • Городея • Городок • Греск • Грозово • Дзержинск • Долгиново • Дукора • Дулебы • Зембин • Ивенец • Илья • Клецк • Копыль • Красное • Кривичи • Крупки • Куренец • Ленино • Логойск • Лоша • Любань • Марьина Горка • Молодечно • Мядель • Налибоки • Нарочь • Несвиж • Новый Свержень • Обчуга • Плещеницы • Погост (Березинский р-н) • Погост (Солигорский р-н) • Птичь • Пуховичи • Раков • Рованичи • Рубежевичи • Руденск • Селиба • Свирь • Свислочь • Слуцк • Смиловичи • Смолевичи • Старобин • Старые Дороги • Столбцы • Талька • Тимковичи • Узда • Уречье • Ухвалы • Холопеничи • Червень • Черневка • Шацк •