Нонна Рудина

ПИСЬМО АВТОРУ КНИГИ «МОИ ЗЕМЛЯКИ» НАТАЛЬЕ ВОЙТЕХОВИЧ

Уважаемая Наталья Николаевна!

Я попробую сообщить Вам все, что помню о семье моей мамы. Я могу быть неточной по той простой причине, что это подростковые воспоминания об отрывочных разговорах.

Владелец стекольного завода в Елизово Гирш Колодкин
в молодости и в зрелые годы.

Мой прадед Гирш Колодкин и моя прабабушка, имени которой, к сожалению, я не помню, были достаточно состоятельными людьми. Мама говорила, что у них до революции было имение в Шацке (в аренде или собственности), стекольный завод и что-то еще. Каким было имение и еще что-то – я не знаю, а несколько изделий стекольного завода сохранились. Это декоративные вещи (кувшины для пива, кашпо и т.п.) из обливной керамики неплохого дизайна, выполненные в стилистике начала XX века. Семья прабабушки была состоятельней семьи прадедушки. Прабабушка была довольно властной женщиной, она «сама правила лошадьми и одевалась в Варшаве». Прадед был очень добрым и спокойным человеком. У меня есть их фотография начала 30-х годов. Оба умерли задолго до войны. У них было шестеро детей:

Реся (Роза) Колодкина, в замужестве Зубарева,

Геня Колодкина, (Любошиц),

Муся Колодкина, (Сапожникова),

Хаим (Ефим) Колодкии,

Лазарь Колодкии,

Иосиф Колодкии.

Члены семьи, которых я знала, были доброжелательными, жизнелюбивыми и довольно прагматичными людьми.

Все дети, насколько я знаю, получили хорошее образование. Сыновья учились в Варшаве. По-моему, Ефим и Иосиф не были склонны к получению академического образования, где конкретно они учились в Варшаве – я не знаю. Лазарь закончил медицинский факультет Варшавского университета.

Хаим Колодкин.

Один из сыновей Гирша Колодкина – Хаим,
совладелец стеклозавода в Елизово
(верхом на коне).

Я не знаю, кому из братьев формально принадлежал завод братьев Колодкиных. Реально им занимался Ефим Колодкин. К тридцатым годам он уже жил в Ленинграде. В предвоенные годы и в годы Второй мировой войны он руководил отделом снабжения Кировского (Путиловского) завода в Ленинграде, участвовал в эвакуации завода и восстановлению его работы в Челябинске. Я не знаю, где он работал до и после этого, но со временем постараюсь узнать. Его единственный сын Юлий Ефимович Колодкин стал врачом, с женой, дочерью и внуком живет в США.

Лазарь в Первую мировую войну работал в госпитале, а потом всегда жил в Ленинграде. Он был первоклассным и очень известным в городе стоматологом-протезистом. Среди его пациентов было много учителей, адвокатов и артистов для которых хорошо сделанная работа протезиста была вопросом профпригодности. В первую блокадную зиму он работал в Ленинграде, ранней весной эвакуировался с семьей и вернулся только в 1944-1945 гг. Его единственный сын Анатолий Лазаревич Колодкин – доктор юридических наук, профессор, крупнейший в России специалист по международному морскому праву, очень известный в узких кругах человек – живет в Москве, имеет сына юриста и двух внуков, одного из которых назвали Ефимом.

Иосиф, который был, вероятно, вторым peaльным владельцем завода братьев Калодкиных. Проживал в Минске, исчез в 1937 году. Его сын Лев остался сиротой, закончил какое-то военное училище, прошел всю войну, после войны служил в инженерно-строительных войсках, закончил инженерно-строительный институт. Был, если я не ошибаюсь, одним из инженерно-технических участников строительства нашего ядерного полигона в районе Семипалатинска. Две его дочери и внуки живут в Германии.

Геня Колодкина стала женой Лазаря Любошица, у них было двое детей. Вся семья жила в Ленинграде.

Муся Колодкина имела троих детей, жила в Минске. В начале войны смогла эвакуироваться с детьми (13-20 лет) из Минска и после войны жила в Ленинграде. Я девочкой недолюбливала ее и поэтому потеряла связь с ее внуками. По-моему, они сейчас живут в Израиле.

Роза Колодкина вышла замуж за своего двоюродного брата Натана Янкелевича Зубарева. Браки между кузенами у евреев считались допустимыми. Н.Я. Зубарев был сыном младшей сестры Гирша Колодкина, он учился в Варшавском университете и был германистом по образованию. Мама говорила, что он был директором еврейской школы или гимназии и преподавал немецкий, но где это было в Минске или Шацке я не знаю. В семье было три дочери:

Евгения Зубарева, в замужестве Розина, имела сына и дочь.

Елизавета Зубарева (Кабельская), имела двух дочерей.

В центре
Циля Зубарева.
Шацк, 1940 г.

Циля Зубарева (фамилию мужа она не взяла), родила только одну дочь – меня. Я родилась в 1946 году.

До и после революции Роза и ее муж работали. Роза была владелицей двух магазинов. Поскольку они были вечно заняты, в доме была домоправительница Юста (белоруска или полька) которой девочки в отсутствие родителей подчинялись беспрекословно. С ней можно было спорить, с ней можно было договориться, к ней можно было подлизаться, жаловаться на нее родителям девочкам даже не приходило в голову. Юста была редкой красавицей. Примерно в 1925 году Юста из дома моих дедушки-бабушки вышла замуж за Федора Тихончика, председателя Шацкого сельсовета. В послереволюционные годы семья моего деда дружила с семьей шацкого священника, у которого тоже были дочери. Бабушка занималась со всеми девчонками математикой и физикой. Попадья давала всем девчонкам уроки музыки и, кажется, французского. Она занималась с моей мамой музыкой до тех пор, пока фортепиано не забрали в клуб, и где через некоторое время оно стояло с оборванными струнами. С восьми лет (1928) моя мама помнила ночные обыски. О них заранее предупреждал Федор Тихончик, но все равно это было очень страшно. Когда Тихончик предупредил моего деда, что того собираются арестовать, он взял мою маму и ночью уехал с ней в Минск. Там он нашел работу ночного сторожа на заводе (или стройке). Через некоторое время он в этой организации стал главным бухгалтером, а через полтора года его на этом высоком посту нашли «органы». Поскольку очередная кампания раскулачивания закончилась, его не арестовали, а просто выслали обратно в Шацк. Он и его семья стали лишенцами. У старших дочерей уже было какое-то образование, младшей получить его было очень трудно. До 14 лет она жила у родственников в Минске и училась в школе, а с 14-ти жила у Лазаря Колодкина и своей сестры Лизы в Ленинграде и училась в химико-фармацевтическом техникуме. В техникум ее взяли по знакомству, так как она не смогла предоставить документа о социальном происхождении. Его требовали каждый год, и она постоянно боялась отчисления. Лиза, ее муж, две их дочери и Циля жили в одной 20-метровой комнате.

Ольга Тиханчик и Циля Зубарева
на месте массового расстрела евреев.
Шацк, август 1959 г.

Циля Зубарева на месте расстрела
евреев Шацка. Здесь погребена ее мать.

К началу войны в Шацке из всей семьи Колодкиных-Зубаревых постоянно проживали только Роза и Натан.

В начале июня 1941 г. к ним на лето из Ленинграда и Минска выехали Геня Розина, Лиза Кабульская, Геня Любошиц и еще кто-то (все с детьми) всего 25 человек.

Я спросила маму, где они поместились? Она ответила, что у родителей был большой «барский семикомнатный» дом. Все эти люди погибли в Шацке в сентябре-октябре 1941 г. После того, как евреев повели на расстрел, местные жители и окрестные крестьяне бросились растаскивать из опустевших домов еврейское добро.

До своей гибели Лиза иногда заходила к Юсте, которая давала ей картошку. У Юсты было четверо детей и муж в партизанском отряде. Вскоре после гибели моих родных, Юста с младшим сыном по чьему-то доносу была повешена немцами как жена партизана. К этому времени ее старшая дочь Ольга была в партизанском отряде. Средняя дочь Алла и один из мальчиков, по счастью, в тот день были в лесу, поэтому остались живы. Федор Тихончик погиб в бою, Ольга вырастила младших брата и сестру.

Лазарь Колодкин стал как бы приемным отцом моей матери и много занимался моим воспитанием, но моим приемным дедом был Лазарь Любошиц. Я очень любила его и его вторую жену.

В августе 1959 г. мои родители впервые после войны поехали в Шацк. Ольга Тихончик отвела их на место расстрела. На опушке леса под ногами были человеческие кости и бродил скот. Родители уехали в Ленинград и выслали тете Оле деньги на оплату засыпки могил. Она наняла экскаватор и на месте ямы были насыпаны холмы. Потом родители собирали деньги среди родственников и знакомых в Ленинграде (а кто-то начал собирать их в Москве и Минске) на ограды и маленькие памятные знаки. Написать на памятных знаках «Погибшим евреям» власти не разрешили.

Обложка книги
Натальи Войтехович
«Мои земляки».

Страница
из книги
«Мои земляки».

Родители приезжали в Шацк в 1960(61?) г. и потом в 1974 г. Больше никто из всей семьи в Шацке никогда не был.

Мама боялась там бывать, перестала вспоминать Шацк, говорила, что от местечка ничего не осталось, и никогда не привозила меня туда. Мой сын на сегодня последний представитель этой ветви семьи Зубаревых-Колодкиных.

В 23 года он защитил кандидатскую диссертацию по физике, в 26 – докторскую. Сейчас живет и работает в США.

Я думаю, что Ольга Федоровна Зенкевич (Тихончик) многое знает о той жизни и, если захочет, сможет Вам об этом рассказать.

Посылаю Вам несколько фотографий своих родственников. Я была рада увидеть эти могилы не запущенными и благодарна Вам за Ваше отношение к истории местечка. Мне кажется, что Вы пытаетесь делать очень важное дело. Нельзя быть человеком, не чувствуя себя звеном цепи во времени и пространстве, и есть аксиомы (заповеди Моисеевы), которые нужно выполнять не потому, что есть Бог, а потому, что ты – человек. Правды ведь нет, да и не нужна она никому.

P.S. У евреев есть обычай давать новорожденным имена любимых умерших родственников. Мое имя дано в память о двух людях. «Но» Нота (Натан) Зубарев, «на» – Нехама (Нина) Кацнелъсон, мать моего отца. Мой сын Саша назван в честь моего деда со стороны отца, его звали Санель.

P.P.S. Мама была в детстве близкой подругой Муси Левиной (сестры Абрама Исааковича Левина).

P.P.P.S. Сохранилось письмо, написанное моим дедом в 1939(40) г. Письмо написано безупречно грамотным, очень точно и свободно формулирующим свои мысли человеком.

P.P.P.P.S. Среди родственников Колодкиных-Зубаревых в Шацке и Минске были Марголины, Гантманы и Розентали.

Из книги Натальи Войтехович
«Мои земляки»

Список мирных жителей Шацка, расстрелянных в 1941 г.

-----------

* Расстреляны в 1943 году.

Список приводится на основе данных Государственного архива Минской области. В написании фамилий, имен и отчеств жертв сохранена транскрипция составителей списка.

Местечки Минской области

Минск • Березино • Бобр • Богушевичи • Борисов • Вилейка • Вишнево • Воложин • Городея • Городок • Греск • Грозово • Дзержинск • Долгиново • Дукора • Дулебы • Зембин • Ивенец • Илья • Клецк • Копыль • Красное • Кривичи • Крупки • Куренец • Ленино • Логойск • Лоша • Любань • Марьина Горка • Молодечно • Мядель • Налибоки • Нарочь • Несвиж • Новый Свержень • Обчуга • Плещеницы • Погост (Березинский р-н) • Погост (Солигорский р-н) • Птичь • Пуховичи • Раков • Рованичи • Рубежевичи • Руденск • Селиба • Свирь • Свислочь • Слуцк • Смиловичи • Смолевичи • Старобин • Старые Дороги • Столбцы • Талька • Тимковичи • Узда • Уречье • Ухвалы • Холопеничи • Червень • Черневка • Шацк •