Поиск по сайту

«СЕМЕЙНАЯ ВРАЖДА» В БЫХОВЕ

Рабби Давид бен Иегуда Лурия (Радаль).

Рабби Давид бен Иегуда Лурия (Радаль) (1798, Быхов – 1856, Быхов) – один из потомков древнейшего рода Лурья или Лурье, известный раввин, талмудист, автор комментариев к Танаху, книге Зоар-Нефеш Давид («Душа Давида») и др.

Рабби Давид (обычно его называли р. Давид Быховер) родился в Быхове в известной раввинской семье. C детства поражал всех удивительными способностями в изучении Торы. В возрасте пяти лет он уже знал весь Танах с комментариями. В шесть лет приступил к изучению Талмуда.

В 13 лет рабби Давид женился на дочке крупного виленского купца и знатока Торы, дед которой был учеником Виленского Гаона и переехал в Вильно. В 17 лет закончил свой первый труд – комментарий на трактат Брахот Вавилонского Талмуда.

В 18 лет с семьей возвращается в Быхов. Тут им был написан комментарий на весь Танах, Мидраш Пиркей дерабби Элиэзер и книгу Мехильта, примечания к Вавилонскому и Иерусалимскому талмудам, на алахические респонсы гаонов, Рамбама и Шулхан Арух, а также комментарий к книге. В 1854 году его пригласили на должность главного раввина Варшавы, которая в то время была одним из крупнейших городов еврейской диаспоры. Несмотря на свой огромный авторитет в мире Торы, Радаль отказывался занимать официальные раввинские посты. В 1835 году Радаль по примеру Виленского Гаона отправляется в добровольное изгнание далеко от Быхова в район Волыни.

Рабби Давид играл видную роль как общественный деятель, принимал участие во многих совещаниях по важным вопросам еврейской жизни, встречался в 1846 году с выдающимся английским евреем М. Монтефиоре, когда тот останавливался в Вильно. Он был не чужд и светского знания, изучал новую еврейскую литературу на немецком и других языках, вел переписку с одним из родоначальников русско-еврейского просвещения И. Левинзоном о переводе некоторых традиционных еврейских трудов на русский язык.

Рабби Давид Лурия скончался в Быхове в возрасте 58 лет. В последний путь его провожали все жители Быхова. В похоронах принимала участие даже городская полиция в форменных мундирах. Для прощания гроб с его телом был внесен в главную синагогу Быхова и установлен на биме – месте, где читают Тору.

Радаль много занимался благотворительностью, хорошо разбирался во многих науках, включая медицину, прекрасно владел рядом иностранных языков.

В 1838 году Радаль пережил в результате оговора одно из самых тяжелых испытаний – арест и заключение в Шлиссельбургскую крепость.

С именем Давида Лурье связана одна очень интересная история, перипетии которой могли бы стать темой романа с элементами детектива, драмы и мелодрамы, в котором присутствуют кражи, подлоги, аресты и приговоры. Может быть, лишь отсутствие любовной интриги не привлекло к этому эпизоду внимание талантливого писателя. Однако, ее легко можно было бы додумать, а уж шекспировская межсемейная вражда в Старом Быхове в наличии имелась.

Для нас же эта история любопытна не столько самим фактом своего существования, но некоторыми бытовыми деталями, позволяющими представить жизнь могилевской провинции более рельефно и объемно.

Началось все в середине мая 1838 года, когда известное Третье Отделение не менее известного гр. Бенкендорфа получило одновременно два перлюстрированных частных письма, направленных в Петербург и Житомир за подписью Давида Лурье. Письма эти содержали настолько дерзкие выражения по адресу государя Николая I, что это не могло не всполошить Третье Отделение. В срочном порядке в Могилев был отправлен офицер корпуса жандармов, который с представителем Могилевского губернатора И. Марковым должен был «ни мало не медля, отправиться в Старый Быхов, так чтобы в сем городе не могло быть получено предупредительное о приезде известие, тотчас и внезапно арестовать Давида Лурье... и немедленно доставить в Петербург». Однако оказалось, что как раз в это время Лурье находился по торговым делам в Могилеве, где и был арестован. Кроме того, были конфискованы все найденные в его доме бумаги, хранившиеся в особой шкатулке. С этими бумагами Д. Лурье был доставлен в Петербург и лично допрошен гр. Бенкендорфом и его ближайшим помощником Дубельтом. Надо сказать, что дело это «шито было белыми нитками», ведь оба письма, как оказалось, были написаны разными почерками, причем ни один из них не принадлежал самому Лурье. Чтобы выяснить это, не требовалось особого разбирательства, однако, к несчастью, в бумагах ученого была обнаружена еще одна крайне компрометирующая надпись на немецком языке, которая, по версии следствия, содержала некую кабалистическую формулу, повторение которой здесь и в письмах должно было привести к гибели Николая I.

В 20-х числах июня обо всех следственных действиях было доложено государю, который повелел заключить Давида Лурье в Шлиссельбургскую крепость.

Не будем томить читателя, разрабатывая дальше сюжетную линию возможного романа, а сообщим, к каким выводам пришло следствие, в сферу которого были вовлечены, кроме вышеназванных лиц, еще и начальник 4-го округа корпуса жандармов генерал Дребуш и его подчиненный по Могилеву подполковник Куцинский.

Первопричиной злоключений Давида Лурье, как выяснилось, стала застарелая вражда двух быховских семейств Рапопортов и Лурье, связанных родством. Главой семьи Рапопорт являлась крайне властолюбивая и энергичная женщина Реша, заправлявшая большими торговыми делами, которая своего сына Симху Рапопорта провела в казенные раввины, а зятя Лейзера Шапиро – в бургомистры. Такое сочетание должностей для одного из самых еврейских городов Беларуси означало почти неограниченную власть, которая часто выражалась в бесцеремонном хозяйничанье в общественных деньгах. Оппонентами этого клана, открыто высказывавшими свое недовольство, стали лучшие круги быховского еврейства во главе с ученым-талмудистом Давидом Лурье. Примеряя этот конфликт к современным условиям, его можно интерпретировать как борьбу творческой и производственной интеллигенции с зарвавшимся административным аппаратом.

Озлобление семьи Рапопорт против Давида Лурье вылилось в решение убрать его из быховского общества любой ценой. В ход пошли подложные письма, кража шкатулки с документами из дома ученого и вложение туда неблагонадежной записки. Больше того, уже после ареста Лурье, делается еще одна попытка его компрометации с помощью выкраденной бумаги с настоящей подписью, которую смогли конфисковать в Могилеве у нанятого злоумышленниками быховского еврея Залмана Цейтлина.

Уже после ареста одного из исполнителей некого Ермонка, тот обвиняет Давида Лурье в преступных замыслах стать «Царем-мессией». Совершенная глупость этого заявления была столь очевидна, что Бенкендорф делает только одну пометку: «Вздор!»

Арест и заточение Лурье в Шлиссельбургскую крепость имели очень большой резонанс не только в Быхове и Могилевской губернии. Генерал Дребуш в докладе Бекендорфу писал, что «Лурье не может не пользоваться в еврейском народе особым уважением...; пример разнесшегося повсюду невинного стеснения сего еврея, особенно в здешнем наполненном евреями крае... может произвести на этот народ неблагоприятное впечатление. Для отвращения сего надлежало бы соблюсти в сем деле всю справедливость, подвергнув виновных в злом умысле строжайшему наказанию, тем более, что враги Лурье в подлог свой против него дерзнули вмешать некоторым образом честь государя...»

Утвержденный 8 октября 1838 года Николаем I доклад Бенкендорфа содержал внесудебную отставку раввина Рапопорта и бургомистра Шапиро, привлечение в арестантские роты нанятых ими исполнителей и перевод быховского городничего за «допущенный беспорядок» в одну из отдаленных российских губерний. Отдельным распоряжением приказано было «Давида Лурье, за обнаружением его невиновности, из Шлиссельбургской крепости освободить».

Рассказывая о перипетиях развития дела, мы забыли о самом потерпевшем, содержащемся в заключении. По известным данным, отношение к нему было достаточно доброжелательным. Ему позволяли соблюдать предписания еврейских ритуалов, включая изготовления кошерной пищи и даже трубление в рог в канун еврейского Нового года, для чего этот бараний рог был раздобыт самим комендантом крепости.

Возвращение узника на родину стало подлинно триумфальным. В Могилеве и других населенных пунктах, через которые он проезжал, его приветствовали толпы евреев. В родном Быхове ночью все население вышло ему навстречу с факелами в руках.

Могилевский губернатор Марков в своем распоряжении даже отметил, что новый быховский городничий Мельдер «допустил многочисленное сборище евреев, собравшихся с криком и шумом встречать ночью Давида Лурье...». За это Мельдер получил строгий выговор и был снят с должности.

Так счастливо закончилась эта история, начинавшаяся столь печально.

(По материалам статьи С.М. Гинзбурга «Давид Лурье в Шлисельбургской крепости.»//«Еврейская старина.», т.3, 1910).

Александр Литин
(Из книги «История Могилевского еврейства.
Документы и люди» Книга 1. 1998 г.)

Местечки Могилевской области

Могилев • Антоновка • Бацевичи • Белыничи • Белынковичи • Бобруйск • Быхов • Верещаки • Глуск • Головчин • Горки • Горы • Гродзянка • Дараганово • Дашковка • Дрибин • Жиличи • Завережье • Кировск • Климовичи • Кличев • Коноховка • Костюковичи • Краснополье • Кричев • Круглое • Круча • Ленино • Любоничи • Мартиновка • Милославичи • Молятичи • Мстиславль • Напрасновка • Осиповичи • Родня • Рудковщина • Рясно • Самотевичи • Сапежинка • Свислочь • Селец • Славгород • Староселье • Сухари • Хотимск • Чаусы • Чериков • Черневка • Шамово • Шепелевичи • Шклов • Эсьмоны • Ясень •

Главная

Новые публикации

Контакты

Фотоальбом

Карта сайта

Витебская область

Могилевская область

Минская область

Гомельская область