Поиск по сайту

Я ХОЧУ РАССКАЗАТЬ…

Я должна рассказать, о чем я мало знаю и, наверное, к моему великому сожалению, уже не узнаю. Я хочу рассказать историю моей семьи. Если не я, то кто?

Более двух лет назад я собирала материалы об участии евреев в партизанском движении в Белоруссии и о Холокосте на белорусской земле для моего сына – историка, проживающего в Иерусалиме. Мы часто рассказывали детям о наших предках. Но вопросы о Великой Отечественной войне в нашей семье были особенны. Мой отец, выходец из религиозной семьи, почитающий все обычаи, самым главным праздником считал День Победы. Ибо этот праздник сделал он и тысячи, таких как он. А мама каждый год ходила к братским могилам и возлагала цветы. Мой сын попросил написать историю нашей семьи. Историю, похожую на сотни историй семей.

Мои родители Урецкий Арон Маркович и Цукерман Мэра Абрамовна родились в Белоруссии, их родители и родители их родителей тоже родились на белорусской земле.

Мой дедушка Урецкий Меер Гиршевич и бабушка Хая Берковна (урожденная Данович) жили в Пропойске (23 мая 1945 года г.п. Пропойск получил статус города и назван – Славгород). У них было восемь детей, пять сыновей – Гирш, Натан, Моисей, Арон, Абрам и три дочери – Сара, Фаня и Эстер. Это была по тем временам довольно обеспеченная, культурная семья, почитаемая в Пропойске. Все дочери окончили гимназию, сыновья реальное училище. Это случалось не часто в еврейских метечковых семьях.

После революции, когда появилась возможность уехать в большие города для продолжения учебы, дети разъехались. Гирш подался в Москву. Учился, работал. Посвятил себя строительству, затем работал в метро. До войны у него и его жены Мары было два сына. После окончания учебного года в 1941 г. они отправили сыновей 12 и 6 лет на лето к бабушке и дедушке в Пропойск. Мальчики любили гулять с дедушкой и кушать вкуснятинки, приготовленные бабушкой. Началась война. Забрать детей Гирш не сумел. Дедушка и бабушка отказались эвакуироваться. Они сказали: «Немцы – культурная нация, стариков и детей трогать не будут». 15 июля 1941 года немцы были уже в Пропойске.

Гирш участвовал в обороне Москвы.

Самый младший брат папы Абрам был больной человек, поэтому не был призван в армию. Говорят, он помогал партизанам, был комсомольцем. Расстрелян.

В октябре 1941 года фашисты и помогавшие им полицаи повели колонну евреев: стариков, женщин и детей – более 90 человек на окраину, – где был вырыт противотанковый ров. Впереди колонны шли мой дедушка Урецкий Меер Гиршевич с бабушкой Хаей Берковной. Они были очень старенькие и слабые. Дедушка держал молитвенник и до последней минуты жизни читал молитвы. Людей заставили раздеться и лечь на дно рва. Затем фашисты и полицаи начали стрелять в лежащих людей. Кое-как убитых засыпали землей. Местные жители, видевшие расстрел, говорили, что четыре дня еще «ходила» земля и слышались стоны людей. Мальчики убежали, но тоже погибли. После войны мой дядя Натан ездил в Славгород, пытался узнать о родных. Исраэлю было 12 лет, а Марику – 6 лет. Мальчики попали в Краснополье. Это была родина их матери. Они пытались спастись. Но их тоже поймали. Сначала полицаи убили младшего Марика. Насладившись картиной, как Исраэль горюет над маленьким братом, убили затем его.

В 1946 году у Гирша родилась дочь Клара. Она хорошо училась, не раз была приглашена на елку в Кремль, повзрослев, помогала родителям. Стала хорошим инженером. Живет с семьей в США.

Братья отца Натан и Моисей уехали в Ленинград. Натан в 1929 году окончил энергетический институт им. Ульянова-Ленина. Он был «умом группы». Эти слова я услышала из уст заместителя министра связи России в 1967 году. Учиться было очень трудно. Натан подрабатывал, зажигая газовые фонари по улице Желябова и в двух кварталах Невского. А ходил он зимой в галошах, подвязанных веревочками. После окончания института Натан работал инженером-связистом. Когда началась война, его взяли на Ленинградский фронт. Но понадобился толковый инженер-связист. Натана разыскали на фронте, и всю войну он занимался вопросами связи. Будучи уже на пенсии, его часто вызывали в министерство для консультаций. И в 70 лет он «брал» любой интеграл. Однажды мельком взглянув на мой чертеж по автоматике, предложил такое решение вопроса, что мой преподаватель был восхищен. У Натана было две дочери Аня и Цилечка. Анечка была химиком, написала много статей, имела монографии. Ей предложили учебу в аспирантуре, группа уже училась 1,5 года. Анечка очень быстро сдала экзамены, догнала в учебе группу, занимаясь диссертацией, защитилась раньше многих. Диссертация была такой успешной, что, как говорили, ей оставалось пол шага и она доктор химических наук. Стать доктором наук не успела – ушла от нас. Цилечка пошла по пути отца, проектировала станции связи. Прекрасно знала музыку, искусство, архитектуру и историю Ленинграда. К сожалению, тоже ушла от нас рано.

Интересна жизнь Моисея. Еще совсем молодым человеком поверил в партию и до конца жизни был верным ленинцем. Стал коммунистом Ленинского призыва. Учился, работал. Был начальником Ленстроя. Однажды к его секретарше пришла подружка, красивая девушка Ривочка. Она стала верной женой и другом Моисея. В 30-ые годы Моисея посылали руководить крупной стройки на Урал. Но они ждали ребенка. Помощи не было. Моисей отказался ехать на Урал, пошел работать мастером на Кировский (в прошлом Путиловский) завод и проработал на нем всю жизнь. И всю жизнь перед ним стоял вопрос: «Почему не расстреляли за отказ ехать на Урал?». Когда началась война, Моисей остался на заводе. Только во вторую зиму все же отправил опухших, голодных и очень слабых жену и дочь по "Дороге жизни" по Ладоге на Большую землю. Они остались живы, но после войны Рива не могла работать из-за слабого здоровья. Жили они в бывшей квартире моего папы на Большой Пушкарской. Окна квартиры выходили на стену соседнего дома. Соседи в коммуналке были грубые, скандальные люди. Уходя на пенсию, директор Кировского завода в 1971 году (они вместе работали в блокаду на заводе) распорядился дать Моисею квартиру 3-х комнатную, шикарную по тем временам, квартиру. Но пожить в этой квартире Риве не удалось. Ее не стало. Что мне запомнилось особенно. В этом доме всегда с избытком были соль, спички, мыло, с запасом покупались продукты, никогда не выбрасывалась даже маленькая корочка хлеба. Когда приходили гости, Рива сразу начинала их кормить.

Арон Маркович Урецкий.

Мэра Абрамовна Цукерман.

Мой папа Арон тоже успел окончить реальное училище. Часто интересно рассказывал о своем детстве. А вот на вопрос о дальнейшей учебе резко замолкал. Дело в том, что отучившись в техникуме, написав диплом, он не получил документ об образовании. Выходцы из буржуазных семей право на образование не имели. Находясь далеко от родных мест, братьям и сестрам папы удалось скрыть буржуазное происхождение. Они получили образование. Папе не удалось. Везде в документах папа писал: «Образование – 5 классов». Я хорошо помню, как папа помогал в математике, физике. Он очень неплохо решал трудные задачи, разбирался в чертежах. До войны, как мама рассказывала, его портрет висел на Доске почета, как лучшего производственника и он получал грамоты за толковые рацпредложения.

Сначала он поехал в Москву на строительство метро, ему не понравилось, и он уехал в Ленинград. Работал хорошо, получил комнату в центре города, в которой после его отъезда жила семья Моисея. Но надо было кому-то быть ближе к родителям, помогать им. Папа поехал в город Клинцы к сестре Саре. Клинцы – до войны был небольшим городом, но с развитой промышленностью. Здесь понадобились знания папы и его умелые руки. Работал, помогал сестре Саре учить умницу дочь Марру. В Клинцы приехала к сестре Лизе и моя мама. Папа с мамой познакомились и поженились. Все было хорошо, ждали ребенка. Но началась война, папа сразу ушел на фронт. Воевал на 1-м Украинском фронте. На передовой занимался ремонтом танков. Имел награды, даже личную благодарность маршала Конева. Наградами гордился, берег «как зеницу око». Прошел Курскую дугу, участвовал в боях под знаменитой Прохоровкой, освобождал Украину, Карпаты, Польшу, Кенигсберг (только так папа называл Калининград), Венгрию, Румынию и т.д. Ему очень понравился Будапешт. А Вена! В 1972 году я была в Карпатах, в местах, где воевал папа.

Вернулся с фронта осенью 1946 года. Привез плюшевого мишку, красивую игрушку – карету, запряженную лошадьми. И награды…

Характерно для Урецких – они неразговорчивые, никогда не «лезли вперед» с хвалебными речами, с просьбами. Умны, добры. Папа мало рассказывал даже про войну. Однажды, уже зная о гибели родителей, младшего брата, племянников, проезжая со взводом по немецкому городу, увидел плачущую девочку. Остановил машину, отдал ей свой хлеб. Горе потерь держал глубоко в себе.

А теперь я расскажу немного о моих тетях со стороны папы.

Фаня. У нее было четверо детей. Старший ее сын Борис успел повоевать еще совсем молодым в зенитной артиллерии, дошел до Кенигсберга.

Все дети получили образование. Дочь Соня была врачом. Долго работала в бухте Находка, перебралась в Омск. У нее две дочери – врачи и сын. Сын Фани – Семен – военный моряк. Окончил академию, служил в Североморске. Когда его уволили с флота (говорили за отъезд за границу нашей сестры Клары), он долго не мог привыкнуть к жизни без моря. Преподавал в мореходном училище. Сын Эммануил был инженером-строителем.

Эстер. Ее я тоже не знала. Она и Фаня, очень рано ушли из жизни. С сыновьями Эстер, особенно с Борей, общаюсь. Боря – химик. Вообще химиков четверо в нашей семье. Марра, Аня, Боря и я. Эстер закончила дефектологический факультет педагогического института им. Ленина в Ленинграде, и всю жизнь занималась с глухонемыми детьми. Ее старший сын Яша – врач-фтизиатр. Заведовал клиникой в Ленинграде. Как говорят, врач от Бога, имеет научную степень, его имя было известно в Ленинграде. Сейчас с семьей живет в Израиле в Яффо. И до Яффо долетела его слава. Работает врачом, несмотря на возраст. Нужны людям его знания и опыт. Боря довольно успешно занимался химией, написал много статей. А когда я училась, помогал мне.

Лучше всех я знала Сарру. У нее было две дочери Марра и Розочка. Розочка, пережив войну, умерла в 1946 году. Считают, что я очень на нее похожа. А вот Марра – женщина, о которой, как говорят, писать книгу надо. Красива, умна, очень смелая и решительная. Перед войной поступила учиться в Ленинградский технологический институт. Вышла замуж за одноклассника. Началась война. Ее муж Борис был летчиком, погиб под Севастополем, родившаяся дочь прожила только полгода. Марица (так звали ее друзья) с институтом эвакуировалась в г. Казань. Несмотря на горести, голод и нищету успешно окончила институту. Ее, как очень способного инженера-химика, пригласили в Москву, в Академию наук. Она много работала. Здесь ее разыскал другой одноклассник Виктор Черкасский. Он был моряк, тоже воевал в Севастополе, в разрушенный Севастополь ее и привез. Жили они в каморке, Марра работала сначала библиотекарем. Город отстраивался, восстанавливались предприятия. Виктор плавал, был капитаном корабля. Она долгие годы отработала зав. химической лабораторией на крупном военном заводе. На всю жизнь они сохранили любовь к родному городу детства – Клинцам. Лучшими фруктами Маррочка считала «антоновские яблоки». Моя мама старалась обязательно послать посылочку яблок.

Перла Вульфовна Цукерман.

Авром-Иче Цукерман.

Моя мама Цукерман Мэра Абрамовна родилась в Краснополье. Мой дедушка Цукерман Авром-Иче и бабушка Цукерман Перла имели пять дочерей и два сына. Дедушка работал на мельнице. Он был тихий, скромный, спокойный и очень добрый человек. Бабушка Перла была настоящей жемчужиной. Безграмотна, но очень умна, решительна. Это был деятельный человек, она любила землю, ее любовь к земле передалась нам. Держали они коня, корову, кур. Дом был просторный, как мама говорила, на 19 окон. Очень трудолюбивые люди, этому учили и своих детей. Моя мама 11-летней девочкой доила корову и все могла делать по хозяйству. Все дети учились в школе, тетя Лиза пионеркой была. Бабушка Перла, по распоряжению райсовета, содержала пивную, называлась в документах – кладовщицей пивной. Каждую неделю ей надо было выручку везти в район. Она завязывала деньги в специальный пояс, запрягала лошадь, клала рядом с собой топор, и одна ехала в район. Часть банды Савицкого она помогла арестовать. Бандиты пришли к ней в пивную. Вокруг расставили часовых. Но бабушка в форточку выставила тетю Лизу, то побежала и заявила в милицию. Всех бандитов взяли. Бабушка очень рисковала, но она была смелой женщиной. Умело вела хозяйство. Дети были красиво одеты – бабушка простые ткани могла покрасить, придумать интересные фасоны. Она была уважаемым человеком в местечке. Через 20 лет после войны мама решилась поехать с братом в Краснополье. Еще живы были люди, знавшие бабушку. Маму узнавали и приветствовали словами: «О! Это дочь Перлы». Бабушку знали, уважали, шли к ней за советом и помощью.

Дети, подрастая, разъезжались. В 1939 году внезапно умер дедушка. Призвали в Красную Армию сначала дядю Леву (он служил на Кавказе), а в 1940 году Мортхе попал на службу под Ленинград в Ораниенбаум (Ломоносов). Защищая Ленинград, он погиб уже осенью 1941 года. Дядя Лева защищал Кавказ, имел награды. После войны он был художником, заведовал художественной мастерской в Брянске. Женился на Анне Яковлевне Каплун, воевавшей зенитчицей под Сталинградом. Она дошла до Будапешта. Дядя Лева здорово комплексовал, у него было чуть меньше наград, хотя и он не прятался за спины.

Мортхе Цукерман.

Нина Цукерман.

В зиму 1940-1941 бабушка Перла, оставшись одна в Краснополье, решила продать дом и купить новый в Клинцах. Она хотела жить с моей мамой. Подобрала дом. Но упала, ударилась. На месте удара при операции была занесена инфекция, и в возрасте 53 лет 11 июня 1941 года бабушки не стало. После войны мама нашла могилку бабушки, поставили памятник по проекту моего брата Аркадия. Без вести пропала тетя Нина. Она была молода, очень красива, работала бухгалтером. У мамы случайно остался платочек тети Нины. Теперь его храню я. Тетя Хая вышла замуж за Лазаря Хавкина в Клинцах. Он был простой рабочий, как и она, у них родился сын Семен, уже ждали второго ребенка. Но осенью 1935 года Лазарь был арестован. Причину они так и не узнали. И сын Наум никогда не увидел отца. Тетя Хая как могла растила детей. Они оба окончили Клинцовский текстильный техникум. Семен долго работал помощником мастера на фабрике, а когда заболевала ткачиха из его бригады, становился за станок и ткал. Затем работал на заводе им. Щорса, производившего автокраны для всей России. Завод работает и сейчас, а вот Семена нет. Его дети – врачи. Работал сначала помощником мастера и Наум, заочно учился в Московском текстильном институте. Его пригласили работать на известный в то время завод текстильного машиностроения им. Калинина. Довольно быстро поднимался по служебной лестнице, дошел до должности заместителя директора по производству. Работать под его началом люди почитали за честь. К сожалению, его тоже уже нет.

В начале 80-х годов Семен и Наум, наконец, сумели узнать, что их отец сидел в тюрьме, воевал, погиб в 1943 году.

Муж тети Лизы – Бенцион до войны был шофером, шофером прошел войну, имел награды. После войны до конца жизни проработал кузнецом. У них двое детей. Абрам работал шофером, имел одну запись в трудовой книжке – шофер на автокрановом заводе им. Щорса.

Исаак служил на Чукотке, хвалился, что в погожий день видел Аляску. Жил и работал водителем троллейбуса в Ленинграде. Сейчас живет и работает в деревне под Старой Руссой.

Всем было очень трудно в войну. Моя мама эвакуировалась последним эшелоном в последнем вагоне, ничего не успев взять с собой. Город бомбили. Попала на Урал. Папа уже был на фронте. Она ждала ребенка, но нужно было, и валила лес, работала на военном заводе. Мой брат Аркадий родился 8 февраля 1942 года. Когда мама вышла с братиком на руках из роддома, к ней подошла женщина. Она принесла несколько пеленок. Ведь у мамы не было ничего. Люди помогали друг другу. Дети работниц завода лежали в отдельной комнате. Их мамы от станков бегали кормить, затем опять к станку. Мама с Аркадием жили у местной женщины. Спала с малышом вместе на деревянном лежаке. Матрац и подушки из соломы. Холод, голод, болезни. Но, как и многие, мама выстояла.

Клинцы освободили 25 сентября 1943 года, а в начале октября мама с Аркадием была уже в Клинцах.

Город еще неоднократно бомбили. И мама с Аркадием прятались в погребе. Комната ее была занята, она с трудом вернула ее. Работала. Когда мама умерла, пришла женщина, подошла к гробу. Долго стояла, плакала, приговаривая: «Ты спасла моих детей». Мама ей помогала, делилась с ней.

Хотя мама умерла внезапно, провожать ее пришло очень много людей.

После войны все начинать надо было, как говорят, с нуля. Было очень трудно.

Мы были воспитаны в доброте, честности. Получили образование. Я горжусь своим братом Аркадием. Когда директор военного завода, на котором работала мама, перед отправкой на фронт обходил цеха, зашел в детскую комнату. Остановился у кроватки Аркадия. Долго стоял, потом отошел, приговаривая: «Это будет очень умный человек». Так и стало. Аркадий отличался глубокими знаниями математики и физики. Аттестат зрелости был первым в школе, лучшим был и диплом в институте. Он стал Заслуженным учителем России. Его ученики из небольшого города в радиационной Чернобыльской зоне брали ведущие места на республиканских и даже международных олимпиадах. Аркадий погиб трагически. Соболезнования от его учеников и друзей приходили со всех краев Земли.

У Аркадия два сына. Максим предприниматель, в 2009 году получил именную медаль «За развитие предпринимательства России». Леонид – прекрасный электронщик.

Честно жить, любить людей, помогать – этому учили нас родители, этому мы учим своих детей.

Моих детей привлекла израильская земля. Старший Владимир – резчик по дереву, ювелир. Член Союза художников-прикладников Белоруссии, Израиля. Его работы знают не только в Израиле. Леонид – историк, поэт, переводчик стихов с иврита на русский, экскурсовод. 28 апреля 2009 года в московском еврейском культурном центре на Никитской состоялась выставка израильских фотохудожников. Стихи с иврита на русский перевел Леонид. Он пишет стихи. Но первые его стихи появились на белорусской земле, на белорусском языке, когда он учился в пятом классе. Пишет много статей, редактировал русскую версию журнала.

Я кратко описала историю своей семьи. Писала то, что мне рассказывали родители, родственники. Если где-то есть неточности, пусть меня простят. Моих родных отличала честность, доброта. Все по мере сил вносили свой вклад. Никто не прятался за спины людей, когда было трудно.

Нина Левинсон

Местечки Могилевской области

Могилев • Антоновка • Бацевичи • Белыничи • Белынковичи • Бобруйск • Быхов • Верещаки • Глуск • Головчин • Горки • Горы • Гродзянка • Дараганово • Дашковка • Дрибин • Жиличи • Завережье • Кировск • Климовичи • Кличев • Коноховка • Костюковичи • Краснополье • Кричев • Круглое • Круча • Ленино • Любоничи • Мартиновка • Милославичи • Молятичи • Мстиславль • Напрасновка • Осиповичи • Родня • Рудковщина • Рясно • Самотевичи • Сапежинка • Свислочь • Селец • Славгород • Староселье • Сухари • Хотимск • Чаусы • Чериков • Черневка • Шамово • Шепелевичи • Шклов • Эсьмоны • Ясень •

Главная

Новые публикации

Контакты

Фотоальбом

Карта сайта

Витебская область

Могилевская область

Минская область

Гомельская область