Поиск по сайту

Путешествуем с Аркадием Шульманом

МЕСТО ДЛЯ ПАМЯТНИКА

Бабиновичи. Знак на въезде.

У жителей Бабиновичей был целый месяц в начале Великой Отечественной войны, чтобы принять решение и уйти на восток, подальше от наступающих частей гитлеровского вермахта. Сделали это молодые, сильные, те, кто был побогаче или прозорливее.

Галина Александровна Тимченко – не здешняя, но сразу после войны она вместе с мужем приехала в Бабиновичи. Преподавала историю в местной школе и была основательницей школьного музея. Собирала материалы по истории родного края, и ее свидетельства для нас важны.

«До войны здесь жило порядка 50 еврейских семей. Часть мужского населения была мобилизована, кто-то успел эвакуироваться».

Мария Максимовна Трояновская добавляет свои личные воспоминания: «Под немцами оставалось человек 60-70 местных евреев, и те, кто приехал сюда из Витебска или других городов. Кто–то привез детей к бабушке с дедушкой на лето, кто-то думал, что в маленьких местечках или деревнях будет спокойно, и немцы не станут трогать их население».

Может быть, ушли на восток бы и больше людей, но всех вводила в заблуждение советская пропаганда, которая утверждала до июня 1941 года, что врага победим «малой кровью, могучим ударом», потом рассказывала денно и ночно, что мы с гитлеровцами – союзники, а когда началась война – скрывала истинное положение дел на фронтах.

Бабиновичи. На этом месте было гетто.

В начале июля 1941 года много дней подряд через Бабиновичи, от Смоленска к Богушевску – на запад, шли войска Красной Армии. «Их было так много, что дорогу нельзя перейти», – вспоминает Мария Трояновская.

Память не подводит пожилого человека. Согласно оперативной сводке от 4 июля 1941 года Штаба Западного фронта: «20-я армия продолжает сосредоточение войск и укрепляет занимаемый рубеж обороны – Богушевск, Орша, Могилев. 69-й стрелковый корпус занимает оборонительный рубеж Богушевск, Орша и проводит сосредоточение выгрузившихся войск. 229-я стрелковая дивизия 1-м и 2-м батальонами 783-го стрелкового полка занимает район Богушевска».

Люди, глядя на эти маневры, говорили: «Подтянем силы и не пустим врага».

21 июля немецкая авиация весь день бомбила Бабиновичи. Начались пожары. Выгорело половина городка. В пожаре погибли Хая и Ханон Двоскины. Загорелся их дом. Они пытались спасти нажитое добро и погибли.

«Я запомнила число, – говорит Мария Трояновская. – Это день моего рождения. А назавтра немцы заняли Бабиновичи. У кого остались дома, жили в них, у кого сгорели – пошли в старцы, стали бездомными. Мы были в это время в деревне в пяти километрах от городка, когда вернулись, увидели, что наш дом сгорел. Поселились в школе. Там поселилось много евреев. Мы жили какое-то время с ними».

Дневник Любы Семченко

Где-то в конце сентября или начале октября 1941 года гитлеровцы отобрали молодых и здоровых мужчин еврейской национальности, оставшихся в Бабиновичах, и отвели на косогор на краю гражданского кладбища. Безусловно, никому не говорили, что ведут на расстрел. Об этом знали полицаи и злорадно говорили: «Скоро вам конец, пожили при Советах – хватит». Но люди не хотели им верить. И даже когда им мужчинам сказали, что с собой надо взять лопаты, они поверили, что их ведут на работы.

Бабиновичи. На этом месте стояла синагога.

«Мужчин было человек 16 или 17, – вспоминает Нина Степановна Новикова. В 1941 году ей было 13 лет. И что-то в ее рассказе из собственных воспоминаний, а что-то из рассказов родителей, старших по возрасту родственников. – Среди них был врач по фамилии Руман. Почему я вспоминаю именно его. Нам нужен был врач, а он уже не мог к нам придти».

Первый расстрел осуществили немцы. А потом полицаи пригнали кого-то из крестьян и заставили их закапывать могилу. И хотя все в Бабиновичах уже знали, что был расстрел, с теми, кто закапывал, тоже расправились – по бандитски убрали свидетелей преступления.

Оставались в Бабиновичах евреи, которые прятались, и избежали расстрела.

И Нина Новикова, и Мария Трояновская вспоминают, по всей видимости, об одном и том же человеке. Их рассказы отличаются только в деталях. У белорусской женщины Ани муж был еврей – Михаил Кривошеев. Он прятался в сарае. А в доме жили немцы. По Бабиновичам были расклеены приказы: «За укрывательство евреев – расстрел». И свекровь, и жена Михаила настоятельно советовали ему уйти в лес, искать партизан. Но он никак не решался на это. Может, человек был не из храброго десятка, а может, понимал, что никто не ждет его в лесу, тем более, что дело шло к зиме. И все же Михаила собрали, дали с собой еды, и рано утром он ушел по берегу озера. Говорят, нашел партизан и остался жить.

Почему остальные не ушли в лес? Чего ждали? – спрашивали у меня местные жители.

Как оставить на смерть матерей, жен, детей? Еще не известно, кто проявлял большую храбрость, те, кто воевал с оружием в руках, или те, кто знал, что обречен, но не мог оставить семью в трагическую минуту.

Зеленинское озеро. На дальнем берегу место расстрела евреев.

«Певзнер, две сестры ушли в партизаны, – рассказывает Мария Трояновская. – Их звали Бася и Хана. После войны Хана приезжала в Бабыновичи. У них была еще одна сестра – Маша, но она еще до войны переехала в Москву. В партизанах Бася наступила на мину, и ей оторвало обе ноги. Они жили в лесу в землянке. Когда партизанскому отряду надо было отходить, Хана отправили куда-то. Она потом поняла, ее отправили, чтобы она не слышала выстрел. Басю застрелили, безногая, она была обузой для отступающего отряда.

Когда расправились с мужчинами, оставшихся евреев немцы согнали в один дом (или в несколько рядом стоящих домов) и сделали там гетто. Его никто не охранял. Но куда было деваться женщинам, старикам и детям? Кто их ждал? Кто готов был протянуть руку помощи?

Мария Трояновская вспоминает, что двух или трех еврейских женщин полицаи повезли по чьему-то приказу в Лиозно. Но женщины смогли откупиться. Где-то у них были припрятаны деньги или драгоценности. И они вернулись снова в Бабиновичи, потому что там, в гетто были их дети. Удивляет только одно, что полицаи забрав ценности, не расстреляли этих людей. Вероятно, знали, что конец их близок и решили не брать на себя еще один грех.

«Евреев гоняли на работы, издевались над ними», – рассказывает Галина Тимченко.

Ее рассказ дополняет Нина Новикова: «Была в Бабиновичах молодая учительница – еврейка. Очень красивая. Мы дети все видели. Ее полицаи завели в дом, где теперь магазин находится, и издевались над ней, как хотели. А потом ее застрелили. Где не знаю».

Бабиновичи. Еврейское кладбище.

Где-то в середине февраля 1942 года немцы и полицаи выгнали всех оставшихся евреев из гетто и приказали собраться на площади около магазина. Потом их погнали через озеро на противоположный берег к острову. Зеленинское озеро стояло. Зима суровая и лед был толстый и крепкий. Вряд ли кто-то капал ямы в мерзлой земле, скорее всего они были там давно выкопаны для других целей. Полицаи, знавшие все вокруг подсказали немцам, где расстреливать людей.

Место расстрела евреев Бабиновичей.

Вспоминает Нина Новикова: «Напротив нашего дома войны был еврейский дом. Жили там три сестры: Белька, Блюма и Белита. Дом был разделен на две части, в одной был магазин, в другой – они жили. Может, до революции и магазин принадлежал этой семье. Дом был большой, колодец во дворе. Белька очень красивая женщина была. Она платки вязала, и многие у нее заказывали. И маме моей вязала. Помню, придет к нам, а мама ей молоко дает – мы корову держали. И вот повели их на расстрел по нашей улице. Они не убегали никуда. Скользко было, и Белька упала в ручей. Полицай выстрелил в нее и ранил. Она кричала: «Помогите», а потом, когда никто ей не помогал, стала кричать: «Добейте меня». Все это слышали. Я не знаю, сколько евреев вели на расстрел, но ладно (много – А. Ш.) их было. Я видела, Певзнеры шли, они со мной в школу ходили, Шейнины и другие. Их повели через озеро к острову, но теперь это место заросло и его не узнать. Тогда был ров, и их там убили. А Бельку добили в ручье».

По всей видимости, были и другие расстрелы.

Писатель Борис Черняков, человек с драматической судьбой. Всех его родных на глазах мальчишки расстреляли фашисты и их приспешники в соседнем с Бабиновичами местечке Лиозно. Он остался жить благодаря помощи русской женщины Феодосии Дехтяревой. Борис Черняков видел много ужасов в годы войны. Его детские воспоминания вошли в знаменитую «Черную книгу» Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга. Борис Черняков писал: «Я видел трупы двадцати пяти евреев из местечка Бабиновичи, которых немцы разбросали на пути от Бабиновичей до Лиозно».

Погибли Афроим Двоскин, тот самый добрый человек, что шил шапки. Его расстреляли с женой и дочкой. Погибла жена и четверо детей заготовителя Сыркина. Сам он был на фронте и приехал в Бабиновичи только в 1945 году.

Марк Иосифович Хейфец, уроженец Бабиновичей, прошел всю войну и дослужился до звания подполковника медицинской службы в должности бригадного врача. Он отмечен многими наградами. Среди них четыре (!) медали «За боевые заслуги». В своих воспоминаниях Марк Хейфец пишет: «Я вспоминаю дядю Хаима и тетю Бейлю, 90-летних стариков. Их забили немцы оружейными прикладами в родном местечке Бабиновичи морозной зимой…».

В сельском совете Бабиновичей несколько лет назад с помощью старожилов постарались вспомнить и записать фамилии евреев, убитых фашистами. Список получился далеко не полный. Но низкий поклон людям и за это…

И еще про одну военную историю, о которой знают в Бабиновичах все люди старшего возраста.

Семья Семченко.

Справа - Люба Семченко.

Жили до войны в Бабиновичах Люба Соркина и Аркаша Семченко. Аркаша был старше на два года. Они дружили с детства, не могли дня обойтись друг без друга. Когда повзрослели, не смотря на то, что родители не очень одобряли их решение, женились. У них родилось две мальчиков. Старшему Адику к началу войны было было чуть больше десяти лет, а младшему Игорю – всего годик. В самом начале войны Аркадия Степанович Семченко забрали на фронт. Люба с младшим сыном была у родителей, которые к этому времени перебрались в Витебск. Они уговаривали ее отправиться вместе с ними в эвакуацию. Говорили, что старший сын будет с бабушкой в Бабиновичах, она досмотрит его. «Нет, – отвечала Люба, – где будут мои дети, там буду и я». И уехала в Бабиновичи. Она жила у свекрови в доме за мостом. Ей сумели сделать немецкие документы – аусвайс. Но в Бабиновичах знали, кто родители Любови Израилевны Семченко. Когда в феврале 1942 года расстреляли гетто, Максим Иванович Багров, это отец Марии Трояновской, пришел в дом к Семченко и сказал: «Люба, малого сына кидай свекрови, а со старшим – я завезу тебя за Любавичи. Там определю к старикам. Там тебя никто не знает. И старший совсем не похож на еврея. Уцелеете». А Люба категорически: «Я не оставлю сына».

8 марта 1942 года за Любой пришли немцы и полицаи.

Забрали ее из дому с маленьким сыном, старший – катался рядом с домом на санках. Когда он увидел, что ведут маму, он подбежал к ней. Свекровь бежала следом и молила, чтобы хотя бы детей отпустили. Ей кричали «Юде» и стреляли около ног из автомата, чтобы не подходила.

Вспоминает Нина Новикова: «Я помню, как Любу Семченко с двумя детьми вел по улице Петр Шецкий. Это был начальник полиции. Лютый негодяй. Он у моей мамы дома стрелял. Хотел занять ее хату. А она в слезу, куда мол, с тремя детьми денусь. Он тогда из автомата стал стрелять по печке. И еще помню, как вели на расстрел двух красноармейцев. Они были в военной форме. Их расстреляли. Шецкого после войны судили».

Любу с детьми отвели на еврейское кладбище и там расстреляли.

Когда освободили Бабиновичи в 1943 году, Аркадию Семченко на фронт сообщили о гибели жены и детей. А вскоре погиб и он сам. После войны свекровь перезахоронила невестку и внуков на «Гражданском кладбище». («Гражданским» в Бабиновичах называют кладбище, на котором хоронят и русских, и белорусов, и поляков, и литовцев, и эстонцев, отдельные семьи которых живут в окрестных деревнях).

После гибели Любы, под ее матрацем свекровь нашла дневник. Вернее, это были письма, которые Люба ежедневно писала мужу. О себе, о детях, что происходит вокруг. Они были написаны на страницах школьной тетради. Отправить письма через линию фронта Любовь Израилевна Семченко не могла.

После войны в Бабиновичи приезжала Любина сестра, и ей отдали этот дневник. Может быть, повезет и волею случая, мы найдем и опубликуем его.

Место для памятника

Нина Воронина.

На Гражданское кладбище мы отправились вместе с секретарем Бабиновичского сельского совета Еленой Александровной Макаревич и Ниной Прокопьевной Ворониной. Местная власть помогала нам в течение всего дня: найти нужных людей, созвониться, встретится с ними.

Елена Макаревич уже во время знакомства в сельсовете сказала: «Вам нужно поговорить с Ниной Ворониной. Она родственница Любы Семченко, смотрит за ее могилой».

Нина Прокопьевна принесла довоенные фотографии, которые хранятся у нее доме. На них запечатлены Люба, Аркадий, его родители.

Аркадий Степанович Семченко – дядя Нине Ворониной.

Мы подошли к аккуратной, убранной могиле Любы и ее детей. Нина Прокопьевна рассказала нам.

«Я послевоенная. Эту историю знаю от мамы Веры Максимовны Трояновской. У нас в семье хорошо знали, что такое война. Отец Прокоп Николаевич Трояновский с первых дней был на фронте, а мама с моей старшей сестрой пережили все ужасы оккупации.

За этой могилой смотрела мама, пока была жива. Я ходила на кладбище вместе с ней, помогала убирать. Когда мамы не стала, стала присматривать за этим захоронением. Со мной на кладбище иногда ходит внучка. Она знает обо всем. Так что когда-нибудь настанет ее черед смотреть за Любиной могилой.

Потом мы подошли в братской могиле, в которой лежат мужчины еврейской национальности, расстрелянные фашистами. Глухая ограда, черная металлическая тумбочка без какой-либо надписи. Все также аккуратно, убрано. На ограде висят венки.

– Приезжают родственники расстрелянных? – спросил я.

– Последних раз были лет тридцать назад, – ответили мне. – Наверное, уже некому приезжать.

– А кто же смотрит за этим захоронением?

Оказалась все та же Нина Прокопьевна Воронина.

Соседи у нее порой спрашивают:

– Зачем тебе это надо? Кто они тебе?

Она отвечает:

– Все же люди были…

В этом ответе больше доброты и человечности, чем во многих громких и заученных фразах, звучащих с трибун.

Бабиновичи.

Металлическую тумбочку на могиле поставил сельсовет еще в середине пятидесятых годов, потом родственники погибших сделали ограду и на ней прикрепили табличку: «Жертвам фашизма 1941 года отцу и брату Певзднеру и другим. Память о Вас в наших сердцах. Печерские».

Работая над очерком, я выяснил, что в Ленинграде жил Гедалья Печерский, родившийся в 1901 году в Бабиновичах. Не знаю, он или его родственники, сделали ограду и повесили металлическую табличку на ней в память о погибших. Но биография Гедальи Рувимовича такова, что непременно хочется вспомнить о ней.

В самые тяжелые для Ленинграда военные годы непризывной по состоянию здоровья Печерский стал старостой иудейской общины. Он организовал вывоз и захоронение штабелей трупов, скопившихся во дворе и вестибюле синагоги зимой 1941-42 года, в 50-е – на свои деньги (работал в стоматологической поликлинике) отремонтировал ее. Помогал детям, которые остались сиротами в годы войны.

В самом начале 70-х годов семья Печерских уехала в Израиль. В Тель-Авиве одна из улиц названа именем уроженца Бабиновичей Гедальи Печерского.

…Уходит в мир иной поколение людей, помнящее довоенные Бабиновичи. О трагедии евреев этого городка не упоминалось ни в одном издании, нет материалов в школьном и районном музее, даже памятник на кладбище и тот фактически безымянный. Место братской могилы, в которой лежат женщины, старики и дети, сегодня даже найти очень трудно.

Но может быть, хоть сейчас мы обязаны вспомнить об этих людях – поставить памятник на берегу озеро Зеленинское и написать, кто жил и погиб на этой многострадальной земле.

Бабиновичи, октябрь 2008 г.

Местечки Витебской области

Витебск• Альбрехтово• Бабиновичи• Бабыничи• Баево• Барань• Бегомль• Бешенковичи• Богушевск• Борковичи• Боровуха• Бочейково• Браслав• Бычиха• Верхнедвинск• Ветрино• Видзы• Волколата• Волынцы• Вороничи• Воропаево• Глубокое• Гомель• Городок• Дисна• Добромысли• Докшицы• Дрисвяты• Друя• Дубровно• Дуниловичи• Езерище• Жары• Зябки• Камаи• Камень• Колышки• Копысь• Коханово• Краснолуки• Краснополье• Кубличи• Лепель• Лиозно• Лужки• Лукомль• Лынтупы• Любавичи• Ляды• Миоры• Оболь• Обольцы• Орша• Освея• Осинторф• Островно• Парафьяново• Плисса• Подсвилье• Полоцк• Прозороки• Росица• Россоны• Сенно• Сиротино• Славени• Славное• Слобода• Смольяны• Сокорово• Сураж• Толочин• Труды• Улла• Ушачи• Цураки• Чашники• Черея• Шарковщина• Шумилино• Юховичи• Яновичи

Главная

Новые публикации

Контакты

Фотоальбом

Карта сайта

Витебская область

Могилевская область

Минская область

Гомельская область