Поиск по сайту

ПОБЕДИТЕЛЬ СМЕРТИ

У живущего ныне в Израиле бывшего белорусского партизана Моте Цимкинда в Плисском гетто погибли отец, мать, сестра, брат, все близкие и дальние родственники. Изверги и ему уготовили туже участь! Но он выжил! Выжил наперекор судьбе! Оставшись единственным свидетелем трагедии Плисского гетто, он поклялся сделать нетленной память невинно убиенных...

До Второй мировой войны местечко Плисса входило в состав одного из польских воеводств. После присоединения к Западной Белоруссии в сентябре 1939 года Плисса вошла в Витебскую область. Что помнит Моше из довоенной жизни? Время, когда в воздухе еще не носилась война, а рядом были родные и друзья, всегда вспоминается с радостью. Что успел Моше к началу войны? Окончить семилетнюю польскую школу, потрудиться на местной фабрике и походить несколько месяцев в вечернюю советскую школу... Ему ведь тогда не было и 19 лет... 1 июля 1941 года передовые немецкие части вошли в Плиссу. Поначалу особой враждебности не проявляли. Правда, сразу же арестовали нескольких евреев и заставили их служить переводчиками. Но особой тревоги этот факт не вызвал, ибо, во-первых, идиш – язык европейских евреев – схож с немецким, а во-вторых, все арестованные окончили полные курсы польских школ, а в них немецкому языку учили на совесть.

Моше Цимкинд.

Через неделю большинство мужчин немцы погнали на прокладку дороги. Конечно, ничего не платили, но и массовых убийств никто не предвидел. Убивать стали с весны 1942 года, когда всех евреев согнали на пару огороженных улиц, где оккупанты организовали гетто. Однажды не вернулся никто из мужчин, прокладывавших дорогу. Среди них был и отец Моше-Меир-Рувим Лейбович Цимкинд. Начальник местной полиции Чеснак и его заместитель Виктор Яцына не скрывали своего участия в расстреле этих мужчин. Когда же о смертельной опасности, нависшей над евреями Плиссы, узнали в окрестных селах, то за колючую проволоку гетто пробрались несколько белорусов, предложивших свою помощь... В чем такая помощь могла заключаться? Не хватало самого необходимого – воды, еды. 0 лекарствах можно было даже не заикаться. Но глазное не в этом. Нужен был "схрон" – укрытие, так как немцы готовили ликвидацию гетто, что подразумевало уничтожение всех его обитателей.

...Степан Фомич Метелица жил на так называемом "ближнем хуторе" в двух километрах от Плиссы. Считался зажиточным крестьянином, владел двадцатью гектарами пахотной земли. Рискуя жизнью, проник в гетто и предложил нескольким еврейским семьям, в том числе Цимкиндам, "сховаться" у него... Школьный товарищ Моше, Костя Иванкович, дом которого находился на "дальнем хуторе", в двадцати километрах от Плиссы, специально прибыл в Плиссу, разыскал Моше и предложил "схрон" в своей хате. Конечно, и Костя, и его родители, которые были в курсе дела, понимали, что рискуют жизнью, – за укрывательство еврея немцы расстреливали. Но у Иванковичей были просторный дом, богатое хозяйство, обширное подворье, и они полагали, что "схрон" у них будет надежным. Думается, здесь будет к месту привести слова Моше Цимкинда о том, что нередкие в советские времена разговоры о массовом предательстве в военную пору зажиточных крестьян, кулаков, богатеев - не стоят и выеденного яйца. Предатели были среди всех социальных слоев. И тех, кто старался спасти обреченных в гетто, нельзя делить по социальному и, к слову сказать, национальному происхождению.

Но нельзя замолчать и другое. Тех, кто решался помогать евреям, было немного. На оккупированной территории мощь немецкой армии многими воспринималась как безусловная. Антисемитская пропаганда, рисовавшая евреев кровожадным крысиным племенем, особых протестов не вызывала. Наоборот, воспрянуло духом традиционное для просторов бывшей Российской империи юдофобство. И честь и хвала тем, кто в этих условиях, пересилив страх, остался человеком, приютил в своих городских домах и деревенских хатах еврейские души. По большому счету, спасители евреев, эти Праведники мира, спасали и свои души, ибо они оставались людьми, а не превращались в человекоподобных зверей.

...Уходить из гетто всей семьей евреи не могли – вокруг несли вахту местные полицаи и каратели, прибывшие из Украины и Прибалтики. Все спастись никак не могли, но и оставлять кого-то на погибель было выше человеческих сил.

Моше считает, что многие евреи даже не пытались спастись, смирившись со своей участью жертвы. В гетто он нередко слышал, когда отцы семейств свой отказ бежать объясняли простой, но бессмысленной по своей сути фразой; "Будь что будет". Чувство обреченности у многих затмевало даже инстинкт самосохранения.

...В погожий день 1 июня 1942 года началась ликвидация Плисского гетто. Полицаи врывались в дома, вытаскивали людей на улицы, гнали на площадь и дальше за околицу местечка... А там уже ожидали своих жертв пулеметы карателей.

...Тогда Моше "опоздал" на свою смерть, ибо спустился с чердака через несколько минут после того, как мать, сестру и брата увели на погибель... На чердаке Моше пытался устроить "схрон", да не успел... Один из полицаев, заметив Моше через открытое окно, вбежал в дом, наставил на него винтовку и... резко опустил. Оказывается, у полицаев не всю душу выжигала злоба... Так случилось, что вбежавший полицейский был соучеником Моше по школе.

В тот первый день лета 1942 года из 412 плисских евреев в живых остались двое – Моше Цимкинд и Чернэ-Лея Гинзбург (урожденная Гельман). Ее мужа Бориса полицаи заподозрили в организации сопротивления и расстреляли еще весной. Зверюги Чеснак и Яцына всласть поиздевались и над Чернэ-Леей, когда на глазах матери убивали ее детей. Она умоляла добить и ее, но садисты-полицаи решили повременить.

Моше встретил Чернэ-Лею у разрушенной школы с трудом удалось уговорить ее спасаться. Но куда бежать? Принимать ре шение в состоянии был только Моше. Решил податься к Степану Фомичу Метелице. Несколько недель прятались в сарае на его дворе. Но один из соседей Метелицы пошел служить в полицию. Оставаться стало опасно. Нагрузив Моше провизией, Степан Фомич рекомендовал пробираться в местечко Глубокое, где еще существовало еврейское гетто.

В Глубокое Моше пробрался вместе с Чернэ-Леей. Это гетто было самое большое в округе. Там были юденрат и еврейская полиция. Мне разное приходилось слышать и читать о еврейских полицейских в гетто. Моше Цимкинд считает, что они были отпетыми мерзавцами. В Глубоком еврейские полицейские выполняли три функции: следили, чтобы обитатели гетто не разбегались; отбирали у обреченных евреев добротные вещи, а иногда и припрятанные кольца и серьги. Начиная с 1943 года именно еврейские полицейские гнали отобранных немцами рабочих из гетто в открытый оккупантами цех по переработке шерсти.

Еврейские полицейские не сомневались, что рано или поздно разделят судьбу своих единоверцев. Но на что-то надеялись... Один из них говорил Моше, что они разжились оружием, которое припрятали... Выслуживаясь перед немцами, они одновременно надеялись их перехитрить. Они погибли, заслужив у своих соплеменников дурную славу.

Когда Моше понял, что гетто в Глубоком обречено, решил уходить в лес и искать партизан. Что же касается Чернэ-Леи, то от горя она впала в прострацию и сама пошла на немецкие пули. Моше Цимкинд сумел ускользнуть из гетто в Глубоком и добраться до леса. Но встретиться с партизанами ему удалось не сразу. Побродив неделю в одиночестве по окрестным лесам, он вновь вынужден был искать себе пристанище. Тем более что начиналась осень. Решил идти на "дальний хутор" к Косте Иванковичу. Вероятно, это было единственно правильное решение. Иванковичи не только приняли Моше – дали ночлег, напоили, накормили, обогрели, но и помогли связаться с партизанами.

Моше Цимкинд – скромный человек и не любит рассказывать о своих подвигах. Но боевая характеристика – это документ, и здесь, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Моше воевал в отряде имени Фурманова, входившем в партизанскую бригаду имени ЦК КП(б) Белоруссии. Командир отряда Изюмов и комиссар Горбачев пишут о Моше Меировиче Цимкинде как об "одном из самых лучших и отважных бойцов, который смело уничтожал немецко-фашистских оккупантов и их пособников, пускал под откос вражеские эшелоны".

Моше говорил мне, что евреи-партизаны больше всего опасались плена. Но ведь могли взять в плен раненным... А это наверняка мученическая смерть для нашего брата. Поэтому каждый еврей-партизан припасал гранату-лимонку "для последнего боя", чтобы не даться врагу живым.

От Моше Цимкинда я впервые услышал о так называемых "родионовцах". Оказавшийся в плену полковник Советской Армии Родионов (его имя и отчество Моше не помнит) согласился создать из советских военнопленных подразделение, которое немцы, неплохо вооружив, бросили на борьбу с партизанами. "Родионовцы" дрались с партизанами нехотя, а потом и вовсе стали перебегать на их сторону. В конце концов на сторону партизан перешел и сам полковник Родионов. Во искупление "вины перед Родиной" Родионов готов был выполнить любой приказ. Евреи-партизаны полагали, что отцы-командиры прикажут Родионозу атаковать Глубокое и спасти евреев гетто. Но "родионовцы" получили приказ разбить гарнизон немцев в Докшицах, рядом с узловой станцией Крупевщизна. Полковник Родионов выполнил приказ.

А что же еврейское гетто в Глубоком? Немцы, рассудив, что партизаны теперь и в самом деле нападут на Глубокое, поспешили уничтожить гетто, расстреляв всех его обитателей.

В конце войны Моше Цимкинд какое-то время работал в следственном отделе областного НКВД переводчиком. Присутствовал на допросах бывших полицаев, пособников оккупантов. А когда узнал об образовании Государства Израиль, подумывал уехать на "историческую родину". В принципе такой ход совсем даже не исключался, ибо, обладая до войны польским гражданством, Моше мог вернуться сначала в Польшу, а уже оттуда дорога в Израиль была открыта.

Жил Моше в славном городе Молодечно. Более тридцати лет проработал рабочим на одном месте – в тресте "Сантехмонтаж". В конце 80-х годов уже пенсионером перебрался с семьей в Израиль. Конечно, мог не работать. Но разве усидит партизан-ветеран в четырех стенах пусть даже роскошной квартиры на одной из лучших улиц города Реховота.

К тому же годами вынашивал Моше мечту – поставить памятник на месте расстрела односельчан в Плисском гетто. К сожалению, в советские времена обращения в Верховный Совет Белоруссии ни к чему не привели. Обещали поставить памятный знак, а вместо этого затеяли какое-то строительство, распахали место расстрела и бульдозерами убирали человеческие останки.

Но упорства Моше не занимать. Тем более что задумал он благое депо... Уже в Израиле принял решение соорудить памятник на свои средства. Несмотря на возраст, пошел работать. Копил деньги. Еще подсобили пятеро сыновей, которые, к счастью, вполне удачно устроились в Израиле.

А потом Моше вместе с одним из сыновей полетел в Плиссу и. установил памятник. Помогал ставить памятник и Виктор Степанович Метелица, сын скончавшегося несколько пет назад того самого Степана Фомича Метелицы, который во время оккупации спас Моше жизнь.

Другой спаситель Моше, Костя Иванкович, причисленный советской властью к кулакам, опасаясь репрессий, после войны как бывший польский гражданин перебрался в Польшу. Связь с ним, к сожалению, прервалась. Но ни Моше, ни его дети, ни внуки, ни правнуки никогда не забудут славных фамилий Иванковичей и Метелицы, спасших их деда от верной гибели. Они достойны получить звание "Праведник мира" – "Хасид умот ха-олам".

Да будут вовек не забыты "Праведники мира", спасавшие человеческие души.

Захар Гельман.
Доктор философских и химических наук, профессор,
собственный корреспондент “Российской газеты” на Ближнем Востоке. "Новости недели" 2002. Израиль.

Местечки Витебской области

Витебск• Альбрехтово• Бабиновичи• Бабыничи• Баево• Барань• Бегомль• Бешенковичи• Богушевск• Борковичи• Боровуха• Бочейково• Браслав• Бычиха• Верхнедвинск• Ветрино• Видзы• Волколата• Волынцы• Вороничи• Воропаево• Глубокое• Гомель• Городок• Дисна• Добромысли• Докшицы• Дрисвяты• Друя• Дубровно• Дуниловичи• Езерище• Жары• Зябки• Камаи• Камень• Колышки• Копысь• Коханово• Краснолуки• Краснополье• Кубличи• Лепель• Лиозно• Лужки• Лукомль• Лынтупы• Любавичи• Ляды• Миоры• Оболь• Обольцы• Орша• Освея• Осинторф• Островно• Парафьяново• Плисса• Подсвилье• Полоцк• Прозороки• Росица• Россоны• Сенно• Сиротино• Славени• Славное• Слобода• Смольяны• Сокорово• Сураж• Толочин• Труды• Улла• Ушачи• Цураки• Чашники• Черея• Шарковщина• Шумилино• Юховичи• Яновичи

Главная

Новые публикации

Контакты

Фотоальбом

Карта сайта

Витебская область

Могилевская область

Минская область

Гомельская область