Поиск по сайту

ПОРТРЕТ, НАРИСОВАННЫЙ ВРЕМЕНЕМ

Лилия Павлова

Этот рассказ составлен на основании сохранившихся документов и воспоминаний дочери Бориса Ефимовича Гутковича – Лилия Борисовны Павловой.

Лилия Борисовна – была учителем, директором школы, педагогический стаж более 50 лет. Живет в Минске. В этом же городе живет и ее сын и внучка.

Ветхие вырезки из газет, машинописный текст на пожелтевших от времени листах бумаги, сохранились благодаря аккуратности Бориса Ефимовича и его дочери. Вероятно, это семейное качество. И благодаря уважительному отношению Лилии Борисовны к родителям. Прошло почти двадцать лет после смерти Бориса Ефимовича, но хранятся, сложенные в коробках, производственные удостоверения, карточка партийного учета, военный билет, наградные свидетельства, другие документы.

– Папа родился в Бешенковичском районе в селе Верховье в 1909 году. Его отец Ефим Абрамович был рабочим на мельнице. Еще молодым он заболел воспалением легких и умер, не дождавшись рождения младшего сына. Мама Мария Эфроимовна осталась с четырьмя детьми, старший был Леня, следом шла Паша, Арон.

Детей с малолетства приучали в работе. По-другому было не выжить. Борис Гуткович выйдя из детского возраста стал пастухом. Он был очень активным человеком, всегда на виду. В 1928 году его избрали секретарем комитета комсомола колхоза имени Фрунзе.

Время было суровое. Коллективизация рушила привычный уклад местечковой и деревенской жизни. Борис Гуткович недолго проработал в колхозе, уехал в Витебск – поступил учиться в политехникум.

В довоенные годы перебралась в Витебск и вся семья Гутковичей.

– В конце тридцатых годов, когда папа уже работал в Минске, инструктором военного отдела ЦК КПБ (б) на него написали анонимку, что его отец владел мельницей, а он скрывает это, – рассказывает Лилия Борисовна. – В те годы, такая анонимка могла стоить не только партийной карьеры, но и самой жизни. Семья Гутковичей жила в центре Минска, там, где сейчас находится гостиница «Европа». Соседом был Сикорский – один из руководителей Белорусского НКВД. Он по секрету сказал Гутковичу, чтобы тот немедленно съездил в Бешенковичский район и привез доказательства, что никаких «кулацкий элементов» в их роду не было. Борис отправился в родные места, где председателем сельского совета в то время был его брат Леонид, и привез нужную справку. Вот такие были времена.

Обо всем по порядку. После учебы в Витебске, Борис работает в Минске начальников техотдела Белорусского швейного треста. Потом армия, служба в танковом полку. С 1935 по 1938 год – начальник эксплуатации управления сетей.

В эти годы он познакомился и женился на Лидии Антоновне Жуковой. Девушка из Барановичского района работала в Минске на щеточной фабрике. Потом окончила театральное училище и пришла в театр имени Янки Купалы.

Борис Ефимович Гуткович и Лидия Антоновна Жукова.

Борис Ефимович не хотел, чтобы его жена была актрисой, он ей попросту не разрешил работать в театре.

В 1938 году родилась моя собеседница Лилия Борисовна.

В те годы стремительно делались служебные карьеры и мгновенно могли рухнуть, похоронив под обломками жизнь.

Три года перед Великой Отечественной войной Борис Ефимович был инструктором Центрального Комитета коммунистической партии Белоруссии. В 1940 году, по воспоминаниям дочери, он принимал участие в финской военной кампании, хотя нигде в документах это не отражено.

– Папа с финской войны привез домой часы и кожанку. Эти часы у нас дома были, как семейная реликвия, – рассказывает Лилия Борисовна.

В первые же дни Великой Отечественной Борис Гуткович попрощался с семьей и ушел в армию.

Лидии Антоновне он посоветовал немедленно уходить из Минска. И она с двумя дочками пешком отправилась на восток. Прошли почти триста километров, прежде чем их посадили в теплушку, проходящего железнодорожного состава. Так они оказались в Сталинграде, а уже оттуда были эвакуированы в Узбекистан в аул Чилейка.

Волею судьбы, в первые дни войны, часть, в которой служил Гуткович, оказалась в Витебске. Здесь жили его мама и сестра Паша Каплан с двумя детьми. Мужа Паши забрали на курсы военной переподготовки в Брест еще до начала войны. Борис Ефимович помог сестре и племянникам эвакуироваться, а вот мама почему-то осталась в Витебске. В городе остался и его Арон. Через какое-то время он уйдет в партизанский отряд. Выполняя задание командования, Арон однажды пришел в Витебске. Его узнал и выдал немцам, кто-то из соседей. Как рассказывали после войны Борису Гутковичу, его мама выходила из гетто и попрошайничала по городу. Однажды, она пришла на площадь и увидела своего сына повешенным. От горя она умерла.

Муж Паши Каплан погиб на фронте. Редко кто уцелел в мясорубке первых недель войны.

И сам Борис Ефимович чудом остался в живых. Семья в далеком Узбекистане даже получила на него «похоронку».

Воевал Гуткович храбро. Вот отрывок из статьи «Гроза фашистов», опубликованной во фронтовой газете.

«Был жаркий бой. Подразделение минометчиков тов. Гутковича поддерживало наступающую пехоту, уничтожая вражеские ручные станковые пулеметы. Минометчики не давали фашистам восстановить разрушенные блиндажи, взрывали наблюдательные пункты. Немцы понесли большие потери в технике и живой силе. Огонь минометчиков был метким и сокрушительным…

Бойцы тов. Гутковича показывали образцы отваги и мужества, умело владея техникой. Минометчики подразделения Гутковича – гроза фашистов». Написал заметку лейтенант Щербаков. А вот название газеты стерлось за данностью лет.

Ситуация, в которую попал тяжелораненый Гуткович в январе 1944 года настолько запутанная, что рассказывая о ней, будет опираться на документальные свидетельства.

Эти строки из «Представления» на состоящего в распоряжении политуправления 27-й армии майора Гутковича Б. Е. Адресовано – начальнику политотдела 3-го Украинского фронта генерал-майору тов. Аношину.

«Гуткович Борис Ефимович, 1909 г.р. еврей, член ВКП(б) с июля 1937 года, в РККА с 1933–1935 гг. и с 1941 г. В действующей армии с июля 1941 года, имеет одно тяжелое ранение, награжден медалью «За отвагу», занимал должности: уполномоченного группы Центрального фронта (3 месяца), военкома отдельного минометного батальона (1 год), инспектора оргинструкторского отделения политотдела армии (1 год), зам.командира по политчасти стрелкового полка (1 месяц). Образование – индустриальный политехникум (1933 г.), полковая школа (1935 г.), вечерняя партийная школа (1935 г.), вечерний политехнический институт (1938 г.) и курсы военкомов полков (1942 г.).

14 января 1944 года товарищ Гуткович был заместителем командира по политчасти 48-го стрелкового полка 38-й стрелковой дивизии. В боях с немецкими захватчиками в районе села Басивка Киевской области был тяжело ранен и оставлен на поле боя. В этот же день, после окончания боя его подобрал с поля боя и укрыл у себя в дому местный крестьянин этого села Шмандюк В. М. и оказал ему помощь, переодев в гражданскую одежду, а когда немцы пришли в избу и приказали положить его на повозку, тов. Шмандюк сохранил личное оружие и документы, в том числе партбилет, до прихода Красной Армии. С приходом Красной Армии тов. Шмандюк все документы тов. Гутковича передал офицеру Красной Армии командиру полка майору Лазаренко С.Г.

Раненого майора Гутковича немцы перевезли вначале в г. Умань, а затем – в Винницу, где он попал в Пироговскую больницу, в которой лечился до освобождения Красной Армией Винницы в марте 1944 года…»

В эти самые дни дома и получили «похоронку» на мужа и отца…

Как же сумел уцелеть комиссар, еврей Гуткович, попавший к немцам. Его переодел крестьянин, спрятал документы, и то, что он комиссар – не знали. Но с чего бы это немцы стали лечить в своей больнице неизвестного человека, который находился на поле боя в гражданской одежде.

Лилия Борисовна пересказала со слов отца эту необычную военную историю. В деревне Басивка Гутковича подобрали не немцы, а партизаны, переодетые в немецкую форму. Они отвезли его в Умань, а затем в Винницу, разместили в Пироговской больнице, где наверху был немецкий госпиталь, а в подвалах – тайно лечили партизан.

Персональное дело Гутковича Б.Е. рассматривалось в политотделе 38-й стрелковой дивизии. Начальник политотдела полковник Валей сообщал: «Майор Гуткович в боях вел себя смело и решительно. Части дивизии, сломив сопротивление противника в селе Винцетовка, продолжали преследование его в направлении местечка Ракитовка…, Звенигородка, идя на соединение со 2-м Украинским фронтом. 13 января 1944 года к исходу дня части дивизии сосредоточились в селе Басивка, 14 января должны были перейти в наступление. Противник к этому времени сосредоточил крупные силы танков и самоходных орудий, перешел в наступление раньше времени и раньше нашего наступления…

В боях за село командир полка подполковник Бунтин и майор Гуткович собрали до 18 бежавших автоматчиков и заняли оборону, чем предоставили возможность собраться и уехать штабу полка. В этих боях майор Гуткович, как после стало известно, был тяжело ранен и оставлен на поле боя. Политотдел дивизии неоднократно пытался установить судьбу майора Гутковича, но подробно изложить обстоятельства его ранения и оставления на поле боя никто не мог. С выходом из окружения ком.полка подполковника Бунтина политотдел дивизии несколько раз запрашивал от него объяснения об обстоятельствах при которых был оставлен на поле боя и погиб майор Гуткович. Подполковник Бунтин объяснял: «Я, майор Гуткович, помощник по НТО капитан Шаповалов и 2-3 красноармейца наблюдали за действиями противника. В это время вблизи от нас разорвался снаряд, осколками которого был убит капитан Шаповалов и смертельно ранен майор Гуткович. Я был ранен в голову. Майор Гуткович здесь же скончался. В силу сложившихся обстоятельств вынести с поля боя его не мог…»

Партийная комиссия, рассмотрев персональное дело майора Гутковича, 30 января 1945 года решила восстановить его в рядах ВКП(б). Майору Гутковичу выдали новый партбилет.

Можно не сомневаться: если бы военные «особисты» обнаружили хоть что-то подозрительное – не быть Гутковичу в партии, в армии – пойти в штрафбат, куда, кстати, отправили подполковника Бунтина, и если бы выжил там – тянуть срок в лагерях.

После лечения в госпиталях Борис Ефимович вернулся в действующую армию. Дошел до Будапешта. Был назначен комендантом венгерского города Плоешти. Была традиции, комендантом освобожденного города назначали командира той воинской части, которая первой вошла в город.

Дома у Лилии Борисовны хранятся почтовые открытки, которые посылали венгерские пионеры Борису Гутковичу, поздравляя его с Днем Победы. Вряд ли сегодня в Плоешти кто-то знает или помнит фамилию майора, освобождавшего их город от фашистов.

Наградами советская страна тоже не очень щедро одаривала боевого офицера. Отправили наградной лист на орден Красного Знамени, вручили медаль «За отвагу», медаль «За взятие Будапешта», в мае 1945 года – орден Отечественной войны 2-й степени. У офицеров, сидевших в штабах, наград было куда побольше.

За тысячи километров в Узбекистане жена Гутковича – Лидия Антоновна тоже очень серьезно болела, лежала без сознания в больнице, находилась в таком состоянии, что детей поместили в детский дом.

Известие о том, что муж жив, ей сообщил родной брат – военный летчик Иван Антонович Жуков. Он как-то сумел узнать об этом.

– После войны мы вернулись в Минск, папа пришел с фронта, – рассказывает Лилия Борисовна, – Жили в комнатке на Комсомольской. Папа пошел работать в ЦК в военный отдел. Вскоре его отправили на работу в Пинск. Тогда это был областной центр, Борис Ефимович работал в обкоме партии, заведующим военным отделом.

Борис Ефимович Гуткович
и Лидия Антоновна Жукова.

Наступали махровые антисемитские времена, и работник обкома партии с фамилией Гуткович стал колоть глаза недоброжелателям и верным исполнителям партийных директив.

На Бориса Ефимовича написали письмо, что он во время войны был в концлагере, и каким-то непонятным образом сохранил жизнь. То, что военные особисты по горячим следам скрупулезно расследовали это дело, во внимание не приняли. Желательным было бы другое заключение, но раз его не было, решили просто убрать Бориса Гутковича из обкома партии (счастье, что не упекли в лагеря). Его отправили на работу – начальником областного управления транспорта по освоению малых рек, а потом сделали начальником «Союзпечати». Должности хоть и руководящие, но далеко не первого порядка.

– Военные ранения давали себя знать, – рассказывает Лилия Борисовна. – У папы были осколки в позвоночнике. Они болели, мешали двигаться, но даже такой медицинский светило, как профессор Шапиро отказывался оперировать. Говорил, чуть тронешь, может быть хуже, может парализовать. И мама тяжело болело, у нее были серьезные проблемы с сердцем. Сказались и болезни во время эвакуации, и смерть ее старшей дочери – Светы, и отношение властей к папе. Ее признали инвалидом первой группы.

И, тем не менее, Бориса Ефимовича Гутковича в 1955 году решили отправить на освоение целинных и залежных земель. Моложе и здоровее специалистов найти не могли. Вероятно, те были заняты сидением в удобных и надежных чиновничьих креслах, и крепко за них держались.

Борис Ефимович пошел к начальству. Про себя он стеснялся рассказывать, а вот о болезни жены сказал. Ему ответили: «Здесь болеет, может болеть и там. Там может умереть, может умереть и здесь. Или отправляйся на целину, или клади партбилет на стол».

Борис Ефимович пришел домой и все рассказал жене.

– Надо ехать, – сказал она. – И мы с Лилей к тебе приедем.

Гутковича назначили замполитомом, а потом директором дорожно-строительного треста в Кустанайской области. Двести километров от областного центра, и далеко до ближайшей станции железной дороги.

– Я окончила там школу, – рассказывает Лилия Борисовна. – Школа хорошая. Преподавали профессора, высланные из Ленинграда и Москвы. Директором был прекрасный педагог Пак Андрей Моисеевич. Папа много работал. А у мамы там случился инсульт. Хороших врачей рядом не было. И папа привез из Свердловска нейрохирурга. Он целый месяц у нас жил. Папа все оплачивал. Кое-как маму вытащили из критического состояния. Потом маму перевезли в Кустанай. Я в это время уже училась в Кустонайском педагогическом институте и была у мамы сиделкой. Мне шли навстречу преподаватели института.

Борис Ефимович, в конце концов, добился перевода в Минск. Пошел работать в Министерство энергетики, был ведущим инженером. Военные ранения давали себя знать. Гуткович полностью потерял зрение.

Лидия Антоновна умерла в 1991 году, Борис Ефимович через два года. Они прожили вместе более пятидесяти лет.

Власть, система относилась к Гутковичам, мягко говоря, не слишком доброжелательно. А он до последнего дня оставался верным заученным в юности лозунгам. Когда жена рассказывала ему правду о происходящем с ними, о происходящем вокруг, он прерывал ее словами: «Антисоветчину тут не разводи». Когда сестра Паша уезжала из Пинска в Израиль, это было уже время массовых отъездов, он отказался с ней разговаривать и не стал прощаться, считая сестру предателем родины. Внук Саша водил слепого Бориса Ефимовича на партийные собрания в Министерство энергетики. Все знали, что Гуткович обязательно придет и без него собрания не начинали.

Вот такую жизнь он прожил. Во многом она кажется парадоксальной, если рассматривать ее в отрыве от того времени. Борис Ефимович Гуткович был человеком своего времени, своей страны, своей идеологии.

Аркадий Шульман

Местечки Витебской области

Витебск• Альбрехтово• Бабиновичи• Бабыничи• Баево• Барань• Бегомль• Бешенковичи• Богушевск• Борковичи• Боровуха• Бочейково• Браслав• Бычиха• Верхнедвинск• Ветрино• Видзы• Волколата• Волынцы• Вороничи• Воропаево• Глубокое• Гомель• Городок• Дисна• Добромысли• Докшицы• Дрисвяты• Друя• Дубровно• Дуниловичи• Езерище• Жары• Зябки• Камаи• Камень• Колышки• Копысь• Коханово• Краснолуки• Краснополье• Кубличи• Лепель• Лиозно• Лужки• Лукомль• Лынтупы• Любавичи• Ляды• Миоры• Оболь• Обольцы• Орша• Освея• Осинторф• Островно• Парафьяново• Плисса• Подсвилье• Полоцк• Прозороки• Росица• Россоны• Сенно• Сиротино• Славени• Славное• Слобода• Смольяны• Сокорово• Сураж• Толочин• Труды• Улла• Ушачи• Цураки• Чашники• Черея• Шарковщина• Шумилино• Юховичи• Яновичи

Главная

Новые публикации

Контакты

Фотоальбом

Карта сайта

Витебская область

Могилевская область

Минская область

Гомельская область